Разведывательно-диверсионная группа. «Слон»
Шрифт:
– И тебя, командир! – Было слышно, что Андрей рад этому звонку от души. – Как жив-здоров? Как жена?
– Нормально, Андрюха! Как у тебя? Как семейство?
– Да и у нас все в поряде! Андрюха в нашей «Рязанке» первый курс приканчивает. Хочет, как и я, в Войсках Дяди Васи поофицерствовать... Маринка школу заканчивает, собирается в Москву, в «Плехановскую академию» поступать. Катюха моя в горбольнице уже завотделением. Нормалек, короче говоря!
– Здорово! Привет им всем от меня!
– Сделаем!
– В Одессу собираешься?
– В августе... У малого отпуск будет, а доча к тому времени должна с поступлением разобраться... А ты?
Филин
– Да и я, наверное, в августе... Самое оно!.. И Игорька нашего давно не видел... Хочется с ним пузырек «беленькой» раздавить, да под его знаменитый шашлычок...
– Вот все вместе и раздавим!
– Добро! Договорились!
– Тогда до связи, командир! Привет жене, Филин!
– Будь здоров, Слоняра!.. Малому-то помоги с экзаменами! По старой памяти, поговори с кем нужно – тебе не откажут!
– А служить он потом тоже по блату будет? Не-е, командир! Только на общих основаниях!
– Тебе виднее!.. Ладно! До встречи!.. И... Спасибо тебе за все, тезка!..
Филин положил трубку и подошел к окну:
«...Андрюха! Слон ты мой дорогой! Как же я тебя давно не видел! Года два прошло уже, не меньше... Тебе уже „полтинник“ в этом году стукнет! Отметим! Обязательно отметим! С кем же другим, как не с тобой? Дорогой ты мой ЧЕЛОВЕЧИЩЕ!!! Ведь если бы не ты...»
Филин смотрел телевизор – показывали парад на Красной площади, – а сам был очень и очень далеко в своих воспоминаниях... Так далеко, что аж сердце сжималось от тоски!.. Он «улетел» на двадцать лет назад, в тот декабрь 1988 года, на заснеженный перевал в горах Афгана...
15 декабря 1988 г. Афганистан. Гиндукуш.
Последний бой Слона...
...Снег валил как сумасшедший.
За неполных двое суток, вместе с пятнадцатиградусным морозом, это так ожидаемое всеми зимнее чудо природы на Родине превратило предгорья Гиндукуша в смертельно опасные, непроходимые скальные отроги. Но группа Филина все же шла. Тяжело, но шла! А мороз по мере восхождения все крепчал. Такой снегопад даже в Сибири, наверное, видели не слишком часто. Шли в связках по двое. И только сейчас Андрей вспомнил и понял слова Слона о том, что в группе должно быть 14 человек; раненые и женщина, сидевшие на лошадях, – не в счет. Только теперь он понял, мудрость, подтвержденную пролитой кровью бойцов, почему именно столько. Четное число бойцов – вот в чем разгадка, смертельная, циничная, но мудрая. В одиночку в горах не ходят! Трое в связке – опасно, если сорвутся двое – один не удержит, а потерять 3 боевые единицы – иногда это решает очень многое... Вот и ходили по двое... Такова философия войны...
Грелись или, вернее, грели руки над прихваченными из каравана брикетиками сухого спирта...
Эти двое суток каждый из группы Филина запомнил на всю оставшуюся жизнь. Но вот Ирина, спасенная группой...
Еще перед выходом в этот марш-бросок Филин отозвал Брата:
– Слушай, Брат, ты уже погулял с фамильным кинжалом, теперь будешь работать.
– Говори, брат, говори, что хочешь?
– Ты нашего прапорщика видел?
– Медведя или...
– ИЛИ!..
– Видел, дорогой! Плохо ей, очень плохо!
– У тебя сестры есть?
– Только четыре брата, старших.
– Сестру такую хочешь?
– Что говоришь, да? Кто не хочет? Это цветок в роду! Все братья поднимутся! Женщина – святое!
– У тебя, Каха, будет сестра. Только ты должен для этого постараться.
– Говори, да! Сердце не рви!
– Ты, Каха, за девочек из каравана мстил?
– Пока эта собака, Алихан, жив, мой кинжал страдает от жажды!
– Она из них! Она единственная, кто из этих девочек в живых осталась! Каха, ты сбереги ее. Лично ты!
– Я тебя понял, командир, брат! Сам сдохну, но ее выведу! Всех зубами порву, да! Она сестрой мне будет и братьям! Правильно сказал, командир, ох как правильно! Не волнуйся теперь, да! Я говорю!
...Теперь Ирина была под нежной и умелой опекой. И за «медпрапорщика» Филин был спокоен – такой «няньки» никто не ожидал увидеть в Брате... Но вот раненые... Мулла понемногу оклемался и хоть был еще очень слаб, но старался хоть чем-то помогать группе: он мутным взглядом всматривался в скалы и, о чудо, не раз уже предостерегал от опасности. Но Хайзулла... Этот был плох, хоть и в сознании. Док, улучив момент, прошептал Андрею, что еще максимум двое суток, и начнется гангрена, и не помогут даже медикаменты. Это же подтверждала и Ирина. А поэтому группа Филина упорна лезла в горы... Самое главное, без «розовых соплей», в этом задании, был его конечный результат. А результатом должно было быть только одно – живой Хайзулла, и в Москве, а не в Афгане [48] ...
48
События, рассказанные в книге «Сделать невозможное». (От автора.)
Почти двое суток, делая привалы всего на десять минут, группа Филина шла к точке в горах, где, а этого они не знали, мог быть еще один перевал через гряду. Силы постепенно покидали ребят. С каждым шагом. И теперь уже каждый шел на сплошном упрямстве. Но главное, этот безумный снегопад. И пронизывающий, до костей, морозный ветер ущелья. Хорошо еще – спасали армейские бушлаты и ватники, надетые поверх афганской одежды.
Нервы были на пределе. Но, слава богу, 15 декабря к 15.00 снегопад прекратился. Прекратился как-то внезапно, как будто кто-то там, наверху, взял и перекрыл подачу снега. А еще через четверть часа ветер унес тучи и внезапно ударило солнце. Ярко и весело освещая окрестности.
И остановившаяся группа Филина, разинув рты, вдруг поняла, как им всем повезло с командиром – метрах в двухстах впереди виднелся перевал! А оглядываясь назад, ребята мысленно брались за головы. Только теперь они увидели, с высоты, тот путь, по которому все они шли почти двое суток. Им повезло, что снегопад ограничил видимость до 2—3 метров, если бы не он, Андрей, скорее всего, не рискнул бы здесь идти. Ущелье было узким, не более 50—60 метров, а на дне сплошные скальные обломки, которые они постоянно огибали. Люди здесь пройти не могли, ну разве что только вот такие отчаянные.
– Так, ребята, привал... – устало произнес тогда Медведь. – Так, Филин?
– Так, так, командуй, Медведь, а я пока к нашим наездникам.
И оставив Игоря в окружении бойцов, приблизился к Доку и его подопечным. Здесь же был и Брат...
– Ну как они, Миша?
– Мулла – молодцом. Хайзулла – плох, но в сознании, он очень слаб, командир. Ирина – спит, устала она очень, вот и спит верхом на лошади... Побыстрее бы, командир.
– Уже недолго, Док, уже недолго, – произнес Андрей, возвращаясь к Медведю.