Развитие личности. Психология и психотерапия

Курпатов Андрей Владимирович

Отталкиваясь от этой цитаты, вполне естественно заключить, что вопрос личной ответственности за качество своей жизни решен человеком, достигшим уровня ВЗМ процесса развития личности, положительно. Никто не обязан радеть за качество проживания чужой жизни, поскольку это качество зависит от того, кто эту жизнь проживает. Поскольку, согласно тому же Эпиктету, вещи не бывают плохими или хорошими, но таковыми их делает наше отношении к ним, то очевидно, что качество жизни определяется тем, как человек относится к тем или иным вещам. Если же, даже при безусловно позитивном отношении к другим людям, самому себе, событиям

жизни, человек совершает ошибки, которые в подавляющем большинстве случаев продиктованы отсутствием адекватной оценки собственного (равно как и других людей) психологического солипсизма, то очевидно, что он сам за них и ответственен. Иными словами, если человек совершает некие ошибки – то ли предъявляя требования, то ли используя негативные оценки, – то он сам и будет за них расплачиваться, причем самым главным – качеством своей жизни, которое для личности уровня ВЗМ определяется не формальным благополучием, но тем, насколько радостным человек себя ощущает. Подобная позиция проглядывается в словах Арнольда А. Лазаруса, который, узнавая о чей-либо смерти, спрашивает: «Достаточно ли радовался данный человек на этой земле?» – и если получает отрицательный ответ, то полагает, что умерший потратил жизнь впустую. [365]

365

Нельсон-Джоунс Р. Теория и практика консультирования. – СПб.: Издательство «Питер», 2000. С. 387.

Тезис о «неминуемости расплаты» каждого человека за свои собственные ошибки позволяет личности, с одной стороны, оберегать себя от ошибок, а с другой стороны, давать право каждому ошибаться, поскольку это не только закономерно, но еще и полезно, будучи лучшим «обучающим средством». Здесь еще раз нужно остановиться на вопросе неадекватности «требований», «зависимости», «привязанности» и т. п. Мишель Монтень в своих «Опытах» рассказывает о судьбе древнегреческого философа Стильпона, которому удалось спастись от пожара, однако все его близкие, а также его имущество погибли в огне. Удивленный спокойствием философа император Деметрий Полиоркет задал ему вопрос о понесенной утрате. На что Стильпон отвечал, что «дело обошлось без убытков и ничего своего, благодарение бога, он не потерял». [366] Это заключение весьма точно отражает мировоззрение личности уровня ВЗМ, она избегает полагаться на «мнимые опоры», поскольку единственной реальной опорой является для нее собственная жизнь, которая сопутствует человеку «от начала и до скончания его времен».

366

Монтень М. Избранные произведения в 3-х томах. Т. I. Пер. с франц. – М.: «Голос», 1992. С. 261.

Однако было бы неверным полагать личность уровня ВЗМ бесчувственным автоматом, вместе с тем требование адекватности – является для нее принципиальным и, возможно, единственным требованием, которое она может себе позволить (равно как и из страхов единственный, который она допускает, – так это страх бояться). «Когда дело идет об отношениях, – пишет М. Монтень, – которые устанавливаются для какой-либо определенной цели, нужно заботиться лишь об устранении изъянов, имеющих прямое отношение к этой цели. Мне совершенно безразлично, каких религиозных взглядов придерживается мой врач или адвокат. […] По мне, не беда, что мой повар сквернослов, знал бы он свое дело. Впрочем, я не собираюсь указывать другим, как нужно им поступать, – для этого найдется много охотников, – я говорю только о том, как поступаю я сам». [367]

367

Монтень М. Избранные произведения в 3-х томах. Т. I. Пер. с франц. – М.: «Голос», 1992. С. 214.

Любопытно, что данное суждение М. Монтень формулирует в главе своих «Опытов», посвященной «опыту» своих собственных индивидуальных отношений: он рассказывает о своей дружбе с Этьеном де Ла Боэси, где оба выступали и как Другие (с большой буквы), и как единство (единство индивидуальных отношений): «Никакие доводы в мире, – признается М. Монтень, – не могли бы поколебать моей уверенности в том, что я знаю волю и мысли моего друга. В любом его поступке, в каком бы виде мне его ни представили, я могу тотчас же разгадать побудительную причину. Наши души были столь тесно спаяны, они взирали друг на друга с таким пылким чувством и, отдаваясь этому чувству, до того раскрывались одна перед другой, обнажая себя до самого дна, что я не только знал его душу как свою собственную, но и поверил бы ему во всем, касающемся меня, больше, чем самому себе». [368] По сути дела М. Монтень противопоставляет здесь этот свой «опыт Другого» отношениям, имеющим «определенную цель» (где Другим просто «вменяется» быть Другими, и не более того), первые же не имеют другой цели, кроме себя самих, то есть несодержательны, о чем с очевидностью свидетельствует указание философа на то, что его друг не мог бы сделать ему что-либо или подарить, так же ощущал себя и сам М. Монтень.

368

Монтень М. Избранные произведения в 3-х томах. Т. I. Пер. с франц. – М.: «Голос», 1992. С. 211.

Таким образом, мы вполне можем присовокупить к ценностным и весьма несодержательным ориентирам личности уровня ВЗМ помимо радости, ни с чем, собственно, не связанной, еще и реальность индивидуальных отношений. Личность уровня ВЗМ может рассуждать, используя понятия «может быть», «возможно», «при условии» и т. п., однако в поведении она пользуется только двумя словами: «Да» и «Нет», причем только ей – личности уровня ВЗМ – доподлинно известно, что «Да» всегда и много больше, чем «Нет», поскольку «Нет» – защищается, а следовательно, разделено на защищаемое и защищающееся, а «Да» – целостно, поскольку говорящий «Да» свидетельствует самого себя.