Развлекающие толпу
Шрифт:
Наверное, Палумбо, мастеру на все руки, все же удалось запустить генератор. Анну разбудило радио. На всех диапазонах говорили только о вчерашней грозе и ее последствиях. В нескольких километрах к югу от острова вспыхнул лесной пожар, который к настоящему моменту вышел из-под контроля. Это может отрезать их от остального мира. Но на этот случай у них был вертолет. И вполне возможно, что Гаррис примет решение покинуть остров. Съемки они смогут закончить и в другом месте.
«Неужели ты не понимаешь, что я безумно люблю тебя и только тебя?» Умываясь и причесываясь, Анна двигалась, как автомат, снова и снова вспоминая эти слова. Господи, надо было поспать еще немного!
Гаррис нетерпеливо постучал в смежную дверь, и она впустила
– Анна, слава Богу, что с тобой все в порядке… – радио было по-прежнему включено, и Гаррис резко кивнул головой в его сторону. – Ты уже слышала, к чему привела эта проклятая гроза? Я хотел поговорить с тобой, пока ты не спустилась вниз и не услышала это от кого-нибудь другого.
– А что, сегодня не будет съемок?
Она сознательно тянула время, не желая слушать то, что он собирался ей сказать. Гаррис это понял. Подойдя к ней вплотную и положив руки ей на плечи, он неумолимо продолжал:
– Я пришел поговорить с тобой о Кариме. Ты, случайно, не видела его прошлой ночью? Он исчез, Анна. Никаких следов. Никто ничего не видел. Клаудия бьется в истерике, и от нее невозможно добиться ничего путного. Она всем рассказывает свою бессвязную историю и…
– Какую историю? При чем здесь Клаудия?
– Он спал с ней время от времени. И вчера, после того как ты унизила его при всех… Анна, ты только не подумай, что я тебя в чем-то обвиняю. Напротив, мне самому давно следовало сказать ему, чтобы он оставил тебя в покое… Словом, вчера он пришел к Клаудии… – его руки все еще лежали у нее на плечах, и, почувствовав, что она готова его перебить, он лишь усилил нажим и продолжал: – Пожалуйста, не перебивай меня и дослушай до конца. Они некоторое время были вместе, а потом он решил сходить к себе. За травкой. Но это не имеет значения. Важно лишь то, что он не вернулся. Когда Клаудии надоело ждать, она отправилась на поиски. Она говорит, что это было приблизительно в то время, когда погас свет. Но луна еще светила достаточно ярко, и она увидела двух человек, которые боролись друг с другом на вершине скалы. Конечно, я понимаю, что Клаудия любит все драматизировать, но… И самое худшее, что его нигде не могут найти. Охранники у ворот говорят, что мимо них никто не проезжал. Я послал своих людей на пляж, но они тоже ничего не нашли. Клаудия, тем не менее, клянется, что один из мужчин упал со скалы. Она все время повторяет, что слышала звук удара, – Гаррис пожал плечами и добавил немного извиняющимся тоном: – Тебе, наверное, кажется, что я специально все драматизирую. Но я просто решил, что будет лучше, если ты сначала услышишь это от меня, а не от нее.
После того что произошло сегодня ночью, ее уже вряд ли что-то могло удивить. Анна услышала собственный ровный и поразительно спокойный голос:
– И что же именно ты хотел мне сообщить?
Она развернулась на стуле и теперь сидела лицом к Гаррису, сбросив его руки со своих плеч. Но он невозмутимо продолжал смотреть на нее – серые глаза были абсолютно непроницаемы.
– Я так понимаю, ты пришел сказать мне, что Карима убили и что, по-твоему, к этому причастен Уэбб?
Анна не понимала, почему у нее возникло ощущение, что перед ней – враг. Продолжая пристально смотреть на нее, Гаррис медленно проговорил:
– Он угрожал, что убьет Карима. Это слышали все, кто был на съемочной площадке, и это записано на пленку. Кроме того, вчера ночью его не было в комнате – Анна-Мария нигде не могла его найти. Она была в отчаянии. Она же тебе звонила?
Избегая прямого ответа на вопрос, Анна снова перешла в наступление:
– Ну и где же он теперь? Я имею в виду Уэбба. Или он тоже исчез?
– Он вернулся к себе очень поздно, под утро, и сказал Анне-Марии, что просто гулял, потому что любит грозу и хотел подышать свежим воздухом. Честно говоря, я ему не верю. И если бы я точно не знал, что ты заперла обе двери, то очень бы о тебе беспокоился. Видишь ли, сегодня ночью к нам приехал еще один гость – человек, которого ты хорошо знаешь. Он помог нам окончательно убедиться в том, что Уэбб Карнаган работает на твоего отца… Извини, Анна, я не хотел говорить тебе сам – надеялся, что это возьмет на себя доктор Брайтман, но дело в том, что твой отец виновен в смерти твоей матери. Это произошло, когда ты была совсем ребенком, и твой мозг просто заблокировал эти страшные воспоминания. Но именно они были причиной твоего Сна.
Анне захотелось заткнуть уши. Хотелось бы ей разгадать выражение этих непроницаемых серых глаз. Что в них было – сострадание или что-то совсем другое? Усилием воли она заставила себя положить руки на колени и крепко сжала их:
– Нет, это неправда. И ты не имеешь права…
– Брайтман вводил тебя в состояние гипноза. Он заставил тебя вернуться в прошлое и вспомнить то, что твой мозг отказывался вспоминать. Потом он приказал тебе окончательно забыть это. Поэтому тебе и перестал сниться Сон. Но так как Гал в первую очередь профессионал, он записал все, что ты ему говорила, на магнитофон. Он всегда вел подробные записи своих сеансов с пациентами. Кассету он отдал мне на хранение. Надеюсь, ты понимаешь: то, что на ней записано, – хуже динамита? Я же об этом знаю потому, что очень беспокоился о тебе и поэтому смотрел по монитору весь этот сеанс.
– Ты…
Он не дал ей ничего сказать и неумолимо продолжал:
– Уэбб Карнаган читал записи Брайтмана. К сожалению, мы этого не смогли во время зафиксировать – ты спала, и мы переключили монитор на другую комнату. Но мы знаем точно: он читал эти записи и сообщил о них твоему отцу. И получил соответствующие инструкции.
Это было совершенно невероятно, чудовищно, но Анна не могла не признать, что слова Гарриса не лишены определенного смысла. Она вспомнила тот вечер в Дипвуде, когда отец сказал ей:
– Видишь ли, дело в том, что мне необходимо думать и о собственной безопасности.
Если бы возникла такая необходимость, он бы убил ее, не испытывая никаких угрызений совести. Чтобы защитить самого себя и организацию, которую он так долго создавал. Точно так же, как он убил ее мать. Любовь-ненависть… ненависть-любовь. Внезапно в ее памяти вспыхнуло воспоминание, столь же глубоко скрытое, как и то, о котором она рассказала Брайтману, но прежде чем она успела проговорить: «Нет, он не мог этого сделать», – оно исчезло так же внезапно, как и появилось.
Гаррис покачал головой:
– Поверь мне, Анна. Я бы сам с радостью избежал подобного разговора, но это единственный способ предупредить тебя об опасности…
«Опасность… опасность…» Это слово тикало в ее голове, как часы, отсчитывающие время. Ее время. И эта опасность исходила от Уэбба, который должен был убить ее, но не смог… пока.
Гаррис говорил еще что-то, но она его уже не слушала. Увидев, как сильно побледнела Анна, Гаррис даже почувствовал определенные угрызения совести. Не стоило говорить ей все это. Но, черт побери, события уже начали выходить из-под контроля, особенно после того, как вчера ночью прилетел Крег Гайятт. Им необходимо было опередить Риардона. А тут еще этот проклятый пожар, который приближался с каждой минутой. Пора было расставлять все по своим местам, и фактор времени был решающим.
Глава 43
– Меня просили кое-что тебе передать.
Войдя в комнату, Анна-Мария сразу приступила к делу, несмотря на то что Уэбб до последней секунды притворился спящим, надеясь, что она уйдет. Вчера, чтобы заснуть, он с трудом выпросил у доктора Брайтмана две обезболивающие таблетки, но все равно спина болела так, будто по ней несколько раз проехала газонокосилка. Черт! Он проспал не более двух-трех часов, и ему совершенно не хотелось ни ублажать Рию, ни отвечать на ее настырные вопросы.