Развлекающие толпу
Шрифт:
«Анна… Анна, чего тебе не хватает? Что есть такого, чего я не давал бы тебе?» – давние слова Крега настойчиво всплывали в памяти.
«Если ты не можешь почувствовать этого на самом деле – притворись», – это уже была Виолетта.
Одна мысль сменялась другой, как в калейдоскопе. Но все осталось по-прежнему. Гаррис был бессилен зажечь ее.
Эспиноза, Плейдел и Руфус Рэндалл остались в просмотровом зале после ухода всех остальных. Рэндалл с брезгливой гримасой включил вытяжку, и вскоре сладковато-терпкий запах гашиша окончательно выветрился. Правда, комната тут же заполнилась
За дверцей одного из стенных шкафов скрывалось замысловатое устройство, состоящее из мониторов, кнопок и ручек настройки. Это было любимое детище Дэнни Феррано и одна из причин очень высокой цены, которую он запросил за дом. Но Гаррис Фелпс не торговался. Он несколько раз был в гостях у Дэнни и понимал, что все затраченные средства полностью окупятся.
Вытянув длинные ноги, Эспиноза откинулся в кресле и лениво начал:
– Замечательная игрушка. Это даже лучше, чем я ожидал. Говорите, она подключена ко всем комнатам в доме? – не дожидаясь ответа, он продолжал: – Но, кроме изобретательности, Феррано наверняка потребовалась еще и куча денег. Ведь камеры в комнатах совсем незаметны.
Плейдел, продолжая возиться с пультом, лишь пожал плечами:
– Да, их очень тщательно замаскировали. Некоторые спрятаны за вентиляционными решетками, некоторые – в арматуре светильников, в вазах. Но главное, что они обеспечивают максимальный обзор, – он многозначительно подмигнул. – Особенно хорошо видна кровать. Правда, кое-где камер нет. Например, в домиках, где живут техники и массовка. Но нам они ни к чему. Кроме того, наш друг Фелпс предусмотрительно оборудовал некоторые комнаты, в частности наши с вами, специальными выключателями. Так что, если вам захочется уединения, то достаточно будет просто нажать нужную кнопку.
– Мне лично не нравится жить под постоянным наблюдением, – проворчал Рэндалл, затягиваясь сигарой. – Но некоторые, похоже, находят в этом определенное удовольствие. Таки Петракис, например, хочет иметь видеозапись своей прощальной ночи с Веспер.
– А она знает?
– Конечно, нет. Так же, как и Анна Мэллори. Лишь немногие из нас знают об этом, – Рэндалл кивнул в сторону мониторов. – И что касается меня, то я даже еще не научился с ними управляться. Поэтому я, собственно, и задержался так поздно. Обычно я рано ложусь.
– Смотрите! – сказал Плейдел. На одном из мониторов появилось изображение, и Эспиноза с интересом наклонился вперед. – А он, кажется, даром времени не теряет.
Уэбб Карнаган и Клаудия ссорились. Выразительно сморщив нос, Ив отрегулировал громкость. Клаудия восседала среди скомканных простыней и обрушивала на Уэбба поток итальянских ругательств. Он же продолжал невозмутимо одеваться. Было совершенно очевидно, что они только что занимались любовью, и теперь Уэбб собирался вернуться в свою комнату, от чего Клаудия явно не была в восторге.
– Все кнопки пронумерованы. Для каждой комнаты – своя кнопка. Этой ручкой можно отрегулировать резкость. Но обычно достаточно просто нажать кнопку… вот так!
Экран погас и снова вспыхнул.
На этот раз на нем появился сенатор Маркхем, который мирно спал, положив голову на плечо одного из актеров массовки, который должен был изображать мексиканского офицера.
Рэндалл довольно хрюкнул:
– Это уже интересно, – и добавил, взглянув на Эспинозу: – Мы, конечно, сохраняем видеозаписи. Фелпс даже оборудовал специальный бункер для их хранения. Будем оставлять все более-менее интересные пленки. Те, которые можно использовать впоследствии.
– То же самое касается и основных съемок. Будем оставлять все постельные сцены. Даже те, которые обязательно были бы вырезаны при монтаже.
Эспиноза улыбнулся:
– Кажется, теперь я начинаю гораздо лучше понимать происходящее. А как насчет Маркхема? Вы собираетесь ввести его в курс дела?
Рэндалл с Плейделом переглянулись. Они явно колебались. Наконец Рэндалл пожал своими борцовскими плечами, загасил сигару и, начав раскуривать следующую, задумчиво проговорил:
– Мы еще не решили окончательно. Это будет зависеть от многих факторов. Кроме того, Фелпс считает, что Кэрол Кокран тоже ничего не должна знать – она слишком болтлива.
Ив включил еще несколько комнат, но в них было темно.
– Ну что ж, – пожал он плечами, – сейчас уже очень поздно.
Внезапно его губы искривила недобрая улыбка:
– Попробуем напоследок еще одну. И пусть Гаррис не жалуется, что я дал ему слишком мало времени!
В комнате Анны горел рассеянный свет, и она спала, лежа на спине, прикрьв глаза рукой… одна. Ее тело блестело в полумраке.
– Прелестная картина, – задумчиво проговорил Эспиноза. – Вижу, что Гаррис уже воспользовался притиранием, которое я ему привез. Оно очень эффективно, особенно, если женщина никак не может достичь оргазма.
– В самом деле? – заинтересовался Плейдел. – А из чего оно состоит?
Рэндалл лишь презрительно хмыкнул.
– Там очень много компонентов. И в том числе йогимбин – экстракт одного довольно редкого африканского растения. В сочетании с кокаином дает потрясающий эффект. Но самое главное в том, что он способствует раскрепощению. Ох уж эти американки! Они состоят из одних лишь комплексов и предрассудков! – широко зевнув, Рэндалл потянулся. – Боюсь, для одного вечера у меня уже слишком много впечатлений.
Еще немного – и я засну прямо здесь.
Эспиноза посмотрел на свои часы.
– Потерпите еще несколько минут. Думаю, что мы сможем увидеть нечто действительно заслуживающее внимания.
О Боже! Уже начало пятого! Уэбб вполголоса выругался и с облегчением закрыл за собой дверь собственной комнаты. Приторный запах Клаудии преследовал его, и, не зажигая света, он направился прямиком в ванную, раздеваясь по дороге.
Его поселили в одном из гостевых домиков – по соседству с основным домом и в непосредственной близости от домика Клаудии. Как предусмотрительно со стороны Гарриса! Когда он уходил от нее, вслед ему продолжали нестись итальянские проклятия, и прохладный ветерок доставил приятное облегчение. Половые акты с Клаудией скорее напоминали военные баталии. C'est la guerre! Скорее под душ и – спать. И не думать ни о чем, по крайней мере, до завтра.