Развод и девичья фамилия
Шрифт:
Выслушав, мастер пообещала не делать ничего кардинального и вычурного, а просто немного подровнять концы. Расслабившись, Марина закрыла глаза и как-то незаметно позволила мастеру щелкать ножницами, мазать волосы непонятно чем и шуршать фольгой. А когда решилась взглянуть в зеркало – изумилась! Кто эта интересная шатенка с легким блеском выгоревших прядей на макушке? И этот удивленный взгляд!
– Получилось! – фыркнула рядом Лампа. – Я же говорила тебе, что Лена волшебница! Довольна?
Марина ошеломленно рассматривала себя, кивая. Это она – и словно бы не она! Нежнее, мягче
Да, денег было маловато, но Лампа знала все уголки Апрашки, умела подмигнуть кому нужно и улыбнуться так, что моментально звучало слово «скидка».
Последним штрихом стал маникюр. В новых джинсах, в алом топе, прикрытом слегка классической рубашкой, в которой Марина вышла из дома, она села за стол к веселой рыжей женщине с золотыми кольцами на каждом пальце.
– Что, моя золотая, – спросила она, – мстим или веселимся?
– Веселимся! – ответила Марина. Мстить она не умела и не хотела. А вот радости ей хотелось отчаянно!
В итоге из салона девушка вышла с улыбчивыми ягодками клубники на ногтях и долго их гладила, улыбаясь.
Глава 4
Комната в коммуналке – это не отдельная квартира. Поначалу Марине удавалось быть призраком – рано утром она выходила в душ, варила кофе, пила его в сонных сумерках и бежала на работу. Вечером приходила, здоровалась с тем, кого встречала в коридоре, и запиралась в комнате до утра, выходя только в санузел и к стиральной машинке. Потом постепенно стала знакомиться с соседями – семейная пара с ребенком, девушка лет на десять старше с усталым лицом, старушка с кофейником…
Однажды ее перехватила сухощавая старушка в уютном домашнем платье:
– Милая, простите, не знаю вашего имени…
– Марина…
– Очень приятно, Мариночка, я Анастасия Петровна… Цветы на балконе нужно поливать. Зиночка очень бы огорчилась, узнав, что ее райская ягода погибла.
– Что? – Марина была уже в пути на работу и слушала краем уха.
– Зиночка. Она жила в той комнате, которую вам сдала ее внучка. На балконе посажена садовая земляника, вкус рая на Земле, – улыбнулась старушка. – Растения погибнут без воды и ухода.
Девушка нахмурилась и пообещала поливать землянику, и слово сдержала – вышла вечером на балкончик и побрызгала зеленые розетки листьев теплой водой.
Марине было трудно привыкать к новой жизни без мужа. Она порой задумывалась и после работы приезжала к знакомой панельке… Потом дергалась и возвращалась в новую жизнь, любуясь собой в мелькавших витринах. Ей очень шел новый образ, кокетливый маникюр поднимал настроение, а одежда, поначалу непривычная, сыграла неожиданно в плюс. Начальник заметил ее преображение и довольно поиграл бровями:
– Вот теперь видно, что ты креативный работник, а не скучная офисная девочка!
Это было приятно, и Марина с новыми силами вгрызлась в проект, устраивая свою жизнь так, как ей было удобно. Никакой готовки – йогурт, орехи, овощи и фрукты и, конечно, кофе. Минимальная стирка-уборка, на все хватало одного выходного дня, а второй день она посвящала активному отдыху – гуляла в парках, заглядывала в музеи, на выставки, лектории. Что угодно, лишь бы не плакать!
Денис не звонил, не писал с того самого дня, когда они поругались в кафе. Чувство вины давило на девушку. Ей казалось, она совершила кучу ошибок, но все еще можно было исправить! В отчаянии Марина сама несколько раз порывалась ему написать, хотя бы в вотсапе, но перед внутренним взором тут же появлялась укоризненная физиономия Лампы, и девушка откладывала телефон.
Через месяц после переезда ей пришло уведомление о разводе, и Марину накрыло. Она долго рыдала в подушку, потом выслушала аргументы Лампы, но все равно не могла вернуть легкость бытия. Спасала только работа да листочки в ящиках балкончика – их нужно было поливать, и это стало тем, ради чего девушка каждый день поднималась с постели.
Между тем в мире заговорили про пандемию. На улицах и в метро появились люди в медицинских масках, в глазах прохожих плескался страх, и у самой Марины периодически появлялось отчаянное желание вымыть руки после поездки в общественном транспорте. Пачка антибактериальных салфеток стала ее спутницей. К счастью, развиться неврозу окончательно помешало начальство – всех, кого позволяли возможности, отправили работать на удаленку. Марину тоже.
Это было странно! Не нужно тратить полтора часа на дорогу до офиса. Не нужно гладить одежду, делать укладку и макияж, не нужно слушать сплетницу Иванкову… Вот только и на улицу лишний раз не выйдешь! Отлично слышно, как в соседней комнате скандалят засевшие дома соседи. Работать стало проще, а жить – сложнее.
Марина не подозревала, какой бедлам может твориться на кухне, как сложно попасть в душ или туалет, когда все дома, и как ужасно пахнет молоко, убегающее на плиту.
Только в комнате одинокой пожилой дамы сохранялась тишина. Она изредка выходила на кухню, чтобы сварить кофе и приготовить немудреную еду, но выходила всегда с прической, в опрятном домашнем платье, а для выхода в магазин она одевалась «по полной форме», не забывая зонтик, шляпку и перчатки.
Марина даже завидовала порой такой безмятежности – все вокруг нервничали, кричали, ругались, плакали, а эта старушка несла себя по жизни, как драгоценность, и очень любила жизнь.
Глава 5
Однако, как ни странно, проект Марины двигался с невиданной скоростью. Заткнув уши наушниками, девушка целыми днями сидела в комнате на полу и проектировала. Дизайн штука коварная. Порой никто не может сказать, почему ему нравится или не нравится вот эта конкретная картинка или шрифт. Измени оттенок на полтона – и получишь конфетку, «недокрути» – и рекламный щит будет вызывать недоуменное раздражение, и только.