Развод и вещи пополам

Хрусталева Ирина

– Продукты отец твой будет привозить, я с ним поговорю, – тут же нашелся мужчина. – Так сказать, с доставкой на дом.

– А вот этого делать не надо, – резко сказала Лера. – Я не хочу, чтобы мои родители что-то узнали про все это безобразие. На меня повесили такое страшное обвинение… нет, я даже думать об этом не хочу! Мать сразу с ума сойдет.

– Ну, предположим, обвинения на тебя пока что никто не вешал. У нас презумпция невиновности еще не отменялась. А вот что ты являешься подозреваемой, это верно, и обижаться не следует. Нечего оружие разбрасывать где попало и в сомнительные дела влезать, – с сарказмом проговорил полковник, не упустив возможности лишний раз указать Лере на ее ошибки.

– Пистолет у меня дома был, и моя вина лишь в том, что он не был спрятан в надежном и недоступном месте. Кто же мог подумать, что в мою квартиру вот так запросто можно войти без разрешения и совершенно спокойно выйти? И ни в какие дела, как ты выразился – сомнительные, я не влезаю. Я даже и предположить не могла, что безобидная просьба о поисках пропавшего кота может

превратиться в такой… такой триллер! И вообще, нужно знать, кого можно подозревать, а кого – нет, – с обидой проговорила Лера.

– Валерия, как тебе не стыдно? – покачал головой полковник. – Ты же дипломированный юрист, знаешь нашу кухню изнутри, как никто другой. Как бы ты поступила в такой ситуации, когда все улики налицо? Сама посуди. Первое. Твой пистолет – на месте преступления, с твоими отпечатками. Второе. Расписка, написанная твоей рукой, на фирменном бланке твоего агентства о получении раритетной вещи, а именно – браслета. Третье. Запись на твоем диктофоне. И наконец, четвертое. Записка, в которой ты предупреждаешь будущую жертву о своем визите. Дальше, я думаю, тебе не нужно объяснять, ты умная девочка и все понимаешь. Домашний арест – это благо для тебя в данной ситуации. Будь на моем месте кто-нибудь другой – пиши пропало. Как ни прискорбно мне это признавать, но много еще недоработок в правоохранительных органах. Если бы дело об убийстве Епишиной попало в руки какого-нибудь следователя-карьериста, то все, не отмылась бы ты, девочка моя. «Улики налицо, дело раскрыто по горячим следам, получи, товарищ опер, очередную звездочку за усердную работу».

– Настолько все просто? А как же презумпция невиновности, про которую ты только что говорил? Неужели вот так запросто можно посадить человека, не разобравшись до конца? Неужели такое возможно, дядя Ваня? – с недоумением спрашивала Вероника.

– К сожалению, в наше время все возможно, – нехотя ответил Шаров.

– Обалдеть, – изумленно прошептала Лера. – Я никогда не буду карьеристкой! Я буду таким справедливым следователем, что обо мне даже преступники будут говорить с уважением.

Глава 9

Валерия вернулась домой совершенно обессиленная. Страшно болела голова, и первое, что она сделала, это прошла на кухню и, растворив в стакане две таблетки аспирина, залпом выпила содержимое.

– Да, жизнь иногда преподносит нам такие сюрпризы, что – мама, не балуйся! – пробормотала она. – Я как чувствовала, что будет какая-то неприятность, как только увидела эту графиню у себя в кабинете. А когда она свой браслет мне на стол выложила, у меня аж сердце подпрыгнуло. Нет, все же к своему внутреннему голосу нужно всегда прислушиваться. Как ни крути, а интуиция – дело серьезное, – вздохнула она. – Что же мне делать? Неужели и правда сидеть и ждать, пока дядя Ваня будет стараться доказать, что я не верблюд? Нет, так дело не пойдет, я сама должна что-то сделать! А почему бы и нет? Кто меня будет контролировать – выхожу я из дома или не выхожу? Да, я дала честное слово, что ограничусь установленным маршрутом. Ну и что? Если я нарушу свое слово, то это будет лишь во благо следствию. Я не могу сидеть сложа руки, я не имею на это права! Я должна реабилитировать свое доброе имя, и никто меня за это осудить не может, – продолжала бормотать Валерия, беспорядочно переставляя кухонную посуду с места на место. – Сидеть только дома и на работе, с ума сойти! А если вдруг Димка пригласит меня куда-нибудь? В театр, например, или просто на вечернюю прогулку? Что я ему должна буду говорить? Что я нахожусь под домашним арестом, потому что являюсь главной подозреваемой в убийстве? Кошмар, апокалипсис! – схватившись за голову, простонала Лера. – Господи, сделай так, чтобы это все было просто сном, – взмолилась она, сложив ладони лодочкой. – Мне все приснилось, и никакой графини не было и в помине!

Девушка прошла в спальню и легла на кровать прямо в одежде. Она погладила подушку, на которой обычно спал Дмитрий, когда он приезжал и жил у нее, и с обидой подумала: «Мне сейчас так его не хватает, а он… Так нужна поддержка, которой нет. Почему он так несправедлив ко мне? За что он меня так обидел, разве я когда-нибудь давала для этого повод? Я ни за что не буду звонить ему первой, а если позвонит он, еще подумаю, простить его или нет. Почему я сегодня соврала крестному, что Димка мне звонил и просил прощения за вспыльчивость? Наверное, потому, что мне очень этого хочется, – ответила она сама на свой вопрос. – Боже мой, как же болит голова! Похоже, что сегодня все против меня, даже аспирин, – сморщилась Валерия. – Нужно принять теплую ванну. Насыплю туда соли с хвоей, она хорошо расслабляет и успокаивает, – подумала она, разглядывая на потолке небольшое пятнышко. – Потом нужно будет позвонить на работу. Как там дела идут без меня? Сегодня Калугин должен был принести отчет о проделанной работе и оставить его у секретарши. А ведь бандит в квартиру ко мне приходил, – вспомнила вдруг Валерия и с опаской начала озираться по сторонам. – Ох ты, черт побери, как сердце-то забилось, – выдохнула она и резко приняла вертикальное положение. – А ты, оказывается, трусиха, госпожа Протасова, – сама о себе подумала девушка. – Ничего в этом удивительного нет, я всего лишь женщина, слабая и беззащитная», – тут же оправдалась она.

– Господи, кажется, я начинаю потихоньку сходить с ума, – усмехнулась Валерия. – Нельзя так раскисать, тем более сейчас. Вот интересно, откуда у преступника могли оказаться ключи от моей квартиры? – вернувшись к своей проблеме, вслух подумала она. –

Если бы замок был сломан, я бы обязательно это заметила. Хотя если он работал отмычками… здесь, наверное, дядя Ваня прав. Нужно ему подсказать, чтобы прислал сюда эксперта, пусть проверят замок, а заодно и отпечатки посмотрят. Мой пистолет лежал в ящике письменного стола, значит, преступник обязательно должен был оставить хоть какую-нибудь улику. Позвоню прямо сейчас, – спрыгивая с кровати, решила Лера и поторопилась в комнату, где стоял телефон. – Как преступник вообще узнал о том, что графиня была у меня в агентстве? – продолжала размышлять она, набирая номер телефона в кабинете Шарова. – Ах да, ведь он нашел мою расписку у нее в сумочке! Вот тут-то, наверное, ему и пришла в голову мысль подставить меня. Но ведь Епишина не нашла ее, когда я отдавала браслет. Может, она случайно выронила ее где-нибудь во дворе или в подъезде, когда доставала ключи от своей квартиры из сумочки? Или, скорее всего, он видел мою записку, которую я оставила для Епишиной в ее двери. А как он тогда узнал мой адрес? Впрочем, это элементарно, – продолжала размышлять Валерия, поминутно набирая номер, который был все время занят. – Черт возьми, дядя Ваня, ну сколько можно говорить? – чертыхнулась она. – У меня важные мысли в голове, и я должна их немедленно высказать! Как бы я поступила на месте преступника? На той расписке, что была у графини, указан адрес моей фирмы, – снова вернулась Лера к размышлениям. – Он наверняка караулил там, дождался, когда я поеду домой, и проследил за моей машиной. Так что ничего здесь удивительного нет. Я сама преподнесла ему свой адрес на блюдечке с голубой каемочкой. Почему я как следует не расспросила графиню обо всем? Говорила ли она кому-то еще, что пропал ее кот и что она по этому поводу собирается обратиться к частному детективу? Такое впечатление, что преступник был очень хорошо осведомлен. Нет, похоже, что мне не дозвониться, – с раздражением посмотрела Валерия на трубку, которая вот уже сколько времени отвечала только короткими гудками. – А мне столько нужно рассказать! Ладно, позвоню поздно вечером домой. А еще лучше ночью – чтобы наверняка.

Успокоившись, Валерия прошла в ванную комнату, решив принять хвойную ванну. Когда она погрузилась в воду и, прикрыв глаза, расслабилась, то в голове ее снова зашевелились мысли. «Преступник, увидев мою расписку у Епишиной, решил, что я – очень хороший объект для подставы. Хотя… стоп! Ведь он убил графиню из моего пистолета! Это значит, что сначала он залез в мою квартиру, забрал оружие, а уж потом пришел к Епишиной и убил ее. Тогда откуда он узнал, что она была у меня? О господи, как все запуталось-то, – простонала Лера. – Вывод здесь только один. Убийца был знаком с графиней! Причем она ему, как видно, доверяла, если рассказала о том, что обратилась ко мне за помощью в поисках ее кота, и даже рассказала про браслет и показала мою расписку. Значит, убийцу нужно искать среди близкого окружения Епишиной. Так ли все на самом деле? Правильно ли я думаю? – саму себя спрашивала девушка. – Только время и раскрытое преступление скажут мне об этом. И я должна, я просто обязана сократить этот время до минимума!» – пришла она к выводу и погрузилась в воду прямо с головой.

После принятия хвойной ванны Валерия действительно немного расслабилась и успокоилась. Она надела махровый халат, прошла в комнату и, усевшись в кресло с ногами, включила телевизор. По каналу СТС шел какой-то детектив, и девушка тяжело вздохнула:

– Везде одно и то же – что в кино, что в жизни. В данный момент – лично в моей, где, похоже, все переворачивается с ног на голову. Итак, с чего же мне начать? Естественно, с соседей Епишиной. При этом нужно сделать так, чтобы никто не узнал об этом, особенно Шаров. Но как это сделать? Вот в чем вопрос! Ведь идет следствие, и его группа тоже начнет именно с соседей графини. Если я к ним сунусь, кто-нибудь из них обязательно скажет, что я там была и задавала вопросы. А может, поступить иначе? У меня же есть обязательства перед графиней: найти ее кота. Сделаю вид, что я занимаюсь именно этим и вроде бы еще ничего не знаю о том, что кот давно нашелся, а саму хозяйку убили. А когда мне будут об этом говорить, сделаю удивленные глаза: «Да что вы говорите?! Какое несчастье! И как же это случилось? А как вы думаете, кто это мог сделать? А вы ничего такого не видели? А у нее есть подруги, друзья, знакомые?» – сама с собой разговаривала Лера, изображая роль, которую должна будет сыграть. – Мне нужно рассчитывать время с точностью до минуты, потому что сейчас оно мне не принадлежит. Иван Петрович может в любой момент позвонить и проконтролировать, где я нахожусь и чем занимаюсь. Вот дожила, черт побери, – чертыхнулась она. – Всегда мечтала о каком-нибудь серьезном деле, но никогда не предполагала, что буду искать убийцу, чтобы доказать, что я – не убийца! Да-а, каламбурчик получился, нарочно не придумаешь, – горько усмехнулась девушка. – Ладно, утро вечера мудренее, завтра будет день, будут и планы».

Засыпала Валерия в эту ночь с тревожными мыслями: «Что день грядущий мне готовит?»

Лера проснулась в шесть утра под оглушительный рев и лязг какой-то группы рок-музыкантов и неохотно выползла из-под теплого одеяла. Убрав звук в телевизоре, потирая сонные глаза, она прошла в ванную комнату. Остановившись у раковины, посмотрела на себя в зеркало.

– Мама дорогая, – сморщилась девушка. – И на кого же ты похожа, Валерия Алексеевна? – спросила она у своего отражения. – Это не есть хорошо – выглядеть, как только что преставившийся покойник. Вчера я была права, что решила встать сегодня пораньше: пробежка по утреннему морозцу мне просто необходима.