Развод. Чужое счастье
Шрифт:
Закончила университет. Нашла работу. А после встретила Кирилла. Умный, деятельный, состоятельный, из хорошей семьи. Он ухаживал за мной так настойчиво, что я сдалась. Он стал моим первым мужчиной. Первым и единственным. Я, как мотылёк, нуждающийся в свете, доверилась ему, его любви, словам, что никогда не оставит меня.
С родителями Кирилла мы нашли общий язык. Виделись редко, его мать вела активную светскую жизнь и посвящала себя благотворительности. Отец Кирилла стоял во главе крупной транспортной компании и баллотировался в мэры.
Мы поженились с Кириллом через полгода романтичных отношений и я стала Литовцевой.
А
Это произошло три месяца назад. Она нашла меня. Эта новость меня ошеломила. Я не имела представления, как на всё реагировать. Она просила встретиться со мной, а я, решив, что это всё какая-то злая шутка, не стала говорить Кириллу и поехала на встречу.
Впервые мы встретились в кафе недалеко от парка.
– Ты так выросла. – со слезами на глазах произнесла она, не смея приблизиться.
А я… я узнала её. Я отчётливо видела сходство с женщиной на навсегда запомнившейся мне фотографии.
– Мама? – шок, непринятие, сомнение. Она поселила бурю эмоций в моей душе.
– Доченька, прости меня, пожалуйста, прости, что не могла найти тебя раньше. Егор увёз тебя, запретил приходить, не давал приблизиться к тебе. Я так хотела тебя обнять. Но он увёз тебя и я думала, что навсегда потеряла.
– Почему? Как это произошло? Я так долго оплакивала твою смерть. Почему ты никак не могла связаться со мной? Зачем вы оба так поступили?
Я хотела ответов, а она, лишь покачав головой, говорила, что не может мне их дать.
– Я прошу тебя держать в тайне наши встречи. Мой муж, будет в ярости узнав, что я нашла тебя.
Я смотрела на неё и не понимала. Смешанные чувства одолевали меня. С одной стороны душа плакала от счастья, что вот она, моя мама, живая, здоровая, она рядом, нашла меня. А с другой, я настолько свыклась с мыслью, что её больше нет, я не могла поверить, что это случилось и не могла принять, почему надо скрывать нашу встречу.
– У меня есть дочь. Ей десять. Маруся. Она – моя жизнь… – говорила мама.
Мы встречались часто в номере гостиницы на окраине города. Я познакомилась с Марусей, девочкой, так похожей на меня, что не оставалось сомнений в родстве. Худощавая, слишком высокая для своих лет, с большими изумрудными глазами, обрамлёнными пушистыми ресницами, изучала меня также внимательно, как и я её.
Так я вновь обрела маму и сестру.
Она готовилась представить меня мужу, хотя всё время твердила, что не время, не подходящий момент. Её муж – важный человек, предвыборная кампания которого не предполагала сюрпризы в виде меня. А после оказалось, что и мужем он был… не по паспорту. Это выяснилось позже, когда я искала родственников Маруси.
На встречи меня привозил водитель мамы. Ничто не вызывало подозрений, видавший виды автомобиль, мужчина лет тридцати. Встречал меня она одном и том же месте и вёз всё в ту же гостиницу. Это и было моей ошибкой. Это и явилось потом одной из причин моей сломленной в который раз жизни.
Потому что потом… я не смогла доказать Кириллу, что это просто водитель.
–Так больше не может продолжаться. Я хочу познакомить тебя с мужем, мама.
– Нет. Борис никогда не простит мне дочери, жены – невестки его конкурента. Он итак слишком остро реагирует на нас с Марусей, ведь мы портим его имидж. – призналась она. – Давай подождём. Пройдут выборы и мы сможем встретиться все вместе. Я обещаю
Я доверилась ей. Видела, насколько это важно для неё. Согласилась подождать.
А потом… один звонок разрушил мою жизнь.
– Ваша сестра в больнице, вы можете приехать привезти документы?
Случилась авария, унёсшая жизнь моей матери и её мужчины. Я второй раз потеряла её. Теперь уже навсегда. Маруся выжила, но сильно пострадала, оставшись парализованной ниже пояса. Врачи давали надежды, но требовались операции, постоянный уход и лечение. Я пришла с этим к Кириллу. А он предъявил мне обвинение в измене. Показав фотографии с Вадимом, водителем мамы, который исчез после аварии, как я узнала у следователя. Доказать, что либо я не могла. К тому же появилась информация о нас с Марусей, кто-то из журналистов придумал слезливую историю, что я тайная дочь маминого сожителя, раз уж я заявила о себе как о сестре Маруси. Новость разлетелась и дошла до отца Кирилла, которому тоже пришлось несладко, потому что он стал одним из подозреваемых в покушении.
Если следствие проверило мою непричастность к семье Бориса, то Литовцев посчитал иначе. Мой муж посеял зерно сомнений. Посчитал, что я намеренно скрывала свою связь с родственниками, а мои отношения с другим мужчиной подтвердили подозрения.
Я была слишком поглощена похоронами мамы, состоянием Маруси, что в какой-то момент отпустила ситуацию.
Слёзы не трогали его сердце. А моё разрывалось от боли потери. Когда его адвокат позвонил и попросил встречи, во мне что-то сломалось. Кирилл уже не появлялся дома, предпочитая ночевать в офисе. Не хотел встречаться со мной и слушать мои объяснения, сначала я даже хотела нанять детектива, чтобы он доказал мужу мою правоту, но… мне пришлось нанять адвоката. Который сбежал, подкупленный моим мужем. А может просто понял всю провальность процесса и оставил меня сам.
Оставаться на должности в компании мужа не было ни единого шанса. Меня уволили задним числом, прислав документы курьером. Причитающиеся выплаты я потратила на оплату палаты для Маруси и лечение за этот месяц.
До сегодняшнего утра я всё время прокручивала в мыслях наши разговоры с Кириллом.
Как я уговаривала его, он даже пытался выслушать. Соболезновал потери матери, но при этом стал холодным, отдалился от меня. Его не волновали мои слёзы, ведь он решил, что я обманщица.
Я винила себя в том, что послушала маму и не призналась ему сразу. Я стучалась в закрытые двери, пытаясь объясниться, только он не хотел моих объяснений. Водителя так и не нашли, заочно ему тоже предъявили обвинения. Я знаю, что его искал и отец Кирилла, ведь он ключевое звено во всей этой истории.
Я много раз давала показания, в том числе и встречалась с адвокатами Литовцевых. Кирилл считал, что я покрываю любовника, а значит тоже причастна. Я устала от всего. Три напряжённых месяцев дали о себе знать. Я полностью погрузилась в Марусю, ведь у неё, кроме меня никого не осталось. Доказывать, что она дочь Бориса, было бесполезным занятием. Тест ДНК провести не смогли, да и у него было завещание, где всё движимое и недвижимое оставлялось сыну от первого законного брака. Маруся оказалась в ещё более худшем положении, чем я. Я не могла её бросить.