Развод. Ищу женщину с ребенком
Шрифт:
О, Боги! Неужели это начинается тот самый пубертатный период, о котором пишут в книжках по анатомии? Или, может, на него так повлиял наш развод с Виктором?
— Александр, ты ли это? Я не узнаю тебя, сын! — возмущенно развожу руками.
— Мама, я тебе уже говорил, что этот человек мне не нравится.
— Почему? Он что, тебя как-то обидел? — складываю руги на груди, пытаясь выяснить истинную суть его плохого отношения к Владу.
— Нет. Просто не нравиться и всё, — насупившись, отвечает он.
—
— Ни в чем, — фыркает он.
— Вот и прекрасно, — расправляю плечи и поправляю волосы. — Через час будем ужинать. А пока постарайся вести себя так, чтобы мне не пришлось краснеть за тебя.
— Хорошо. Тогда я буду сидеть в комнате до тех пор, пока он не уйдет, — фраза разрывается над моей головой словно бомба.
Не думала я, что всё будет настолько трудно.
7. Швейцария
Влад
Впервые в жизни, сидя за столом, я чувствую себя словно между молотом и наковальней. Точнее, между сыном и Дарьей. Сейчас между ними происходит не просто диалог, а настоящее столкновение двух таких разных и в тот же момент похожих миров. Я стараюсь держать баланс между чувствами к сыну и ответственностью перед Дарьей.
Левой пяткой ощущаю, что впереди меня ждут нелегкие дни.
Саша то и дело спорит с матерью. Из него так и прет собственное мнение, и он, как ошалелый, защищает свою точку зрения.
Диву даюсь, как же он на меня сейчас похож!
В свою очередь Даша все время осаживает сына и высказывает свое понимание вещей.
Я понимаю, что в этом семейном споре мне необходимо выступать Швейцарией. То есть придерживаться нейтралитета, чтобы не оказаться виноватым во всех смертных грехах. И мне снова хочется покурить.
— А бабушка говорит…
— Мне всё равно, что говорит твоя бабушка. Я твоя мать, и ты должен слушать и слышать в первую очередь меня, а не всяких там родственников.
Напряжение растет, словно электричество в воздухе перед грозой.
Мои внутренние мысли переплетаются с происходящим за столом. Я осознаю, что нужно найти правильные слова, чтобы выровнять ситуацию и примирить их:
— Все-таки какое вкусное у тебя вышло жаркое, — говорю первое, что приходит в голову. Хотя нет. Вру. Первыми туда приходят маты, но я сдерживаю себя, как могу.
Даша оглядывается на меня с некоторым раздражением, а Сашка подрывается с места:
— А он пускай вообще уйдет от сюда!
— Александр! — подлетает с места Дарья.
Вижу, как она обижено поджимает губы и вдруг ловлю себя на мысли, что я бы сейчас с удовольствием
— Почему ты вообще сюда пришел? — резко спрашивает Саша. Взгляд его напряженно фиксируется на мне.
— Как ты смеешь так разговариваешь со взрослыми? — срывается Дашин голос.
— Я тебе больше не нужен? — чуть не плача спрашивает сын. — Тебе он нужен? — показывает в меня пальцем.
Взгляд Дарьи встречается с моим, и я вижу в ее глазах мучительную боль. И осознаю, что мне лучше действительно сейчас просто уйти. Так будет лучше для всех. Особенно для Сашки.
Демонстративно вытягиваю руку и смотрю на швейцарские часы на своём запястье:
— Уже половина восьмого, — говорю, пытаясь смягчить обстановку. — Мне действительно пора, — встаю из-за стола и иду в сторону выхода.
— Всего доброго, — насмешливо фыркает Саша.
Даша молча выходит за мной в коридор, а Саша уходит к себе в комнату.
— Извини, что так получилось. Я не понимаю, что с ним происходит.
— Серьёзно?! — смотрю на нее с легкой иронией. — Ты что, действительно не видишь, что это обычная ревность?
— Ревность?
— Самая что ни на есть. Это то патологическое чувство жадности, которое не лечится. Он тебя ко мне приревновал!
— Глупость какая! — всплескивает руками Дарья.
— Это для тебя глупость, а я его понимаю. Сказать стыдно. Смотреть больно. Вот он и бесится.
— Господи, меня даже муж никогда не ревновал. А тут сын.
— Ну и дурак твой муж! — делаю шаг на нее, от чего Даша упирается спиной о стену.
— Почему? — непроизвольно облизывает нижнюю губу, а мне хочет повторить все то же самое.
— Потому что не ревновал, — сглатываю, и в этот момент в моем мозгу снова выстреливает желание прижаться к её губам. Затем то самое желание опускается ниже, пробуждая во мне куда более прозаичную потребность.
Аррр! Что это со мной?
Слышу вибрацию телефона и нащупываю его под соседней подушкой. С трудом открываю глаза и смотрю на имя, которое высвечивается на экране: «Маша». Затем слышу настойчивый звонок в дверь. Сбрасываю вызов и, откинув одеяло, поднимаюсь на ноги.
Надеваю домашние шорты и выхожу в коридор. Смотрю на экран домофона и вижу свою бывшую жену.
Не понял. Поворачиваю замок и резко распахиваю дверь. Мария стоит с какой-то бумажкой в руках.
— Каким ветром? — приваливаюсь к стене и тру сонные глаза в надежде, что это дурной сон.
— Попутным, — фыркает в ответ. — Может пустишь? Разговор есть, — поджимает губы.
— Могла бы по телефону поговорить.
— Так я тебя набирала. Ты трубку не берешь.
Делаю шаг вглубь квартиры, пропуская Марию вперед. Она проходит мимо меня и, словно случайно, задевает меня рукой.