Развод. Ищу женщину с ребенком
Шрифт:
— Я-то еще голову ломал, почему, когда ты узнала про Лизу, то так спокойно отреагировала. А ты оказалась просто корыстной тварью! — шипит он.
— И в чем же была моя корысть, позволь узнать? Жил в моей квартире. Никогда ни о чем не парился. За деньги я тебя никогда не пилила.
— И довольствовался сексом раз в год. Потому что у моей жены триста шестьдесят четыре дня в году болела голова, — Виктор театрально размахивает руками у меня перед носом.
— Ты для этого нашел себе другую женщину, — парирую
— Больно мне надо что-то перед тобой разыгрывать. Если бы не твой щенок, может быть, и семья была бы у нас нормальная.
Мне до слёз становится обидно за сына. Я подскакиваю к бывшему мужу и даю ему хлесткую пощечину.
— Не смей! Слышишь? — зло шиплю я, глядя ему в глаза. — Не смей трогать ребенка даже словом! Я никогда не прощу тебе то, что ты его тогда ударил! И за что? За то, что он тарелку в раковину не поставил? Это, по-твоему, повод поднимать руку?
— Он дерзил мне в ответ, — трет рукой покрасневшую щеку.
— Врешь! Я знаю, что ты врешь.
В этот момент из-за двери показывается Сашкина голова:
— Мам, я готов, — тихонько произносит сын.
— Зубную щетку взял? — спрашиваю сына, продолжая смотреть Виктору прямо в глаза. Ищу в них хоть каплю сожаления. Но ожидаемо не нахожу её.
— Молодец! — бодро отвечаю сыну и поднимаюсь с дивана.
Выхожу в коридор. Засовываю ноги в ботинки и накидываю на плечи пуховик. Жду, когда Сашка наденет куртку. Затем мы берет свои скромные вещи первой необходимости и выходим на лестничную клетку.
Прежде чем закрыть дверь с той стороны, я громко повторяю:
— У тебя времени до десяти. Советую поторопиться, чтобы не пришлось задерживаться.
Сегодня мы с Сашей будем ночевать на квартире моей тёти. Она уже в возрасте и давно живет с детьми. Ну а я время от времени присматриваю за ее жилплощадью и поливаю цветы. Поэтому у меня всегда с собой ключи от ее дома.
— Мам, ты очень грустишь от того, что папа больше не будет жить с нами? — спрашивает Саша, шагая рядом по мокрому снегу.
— Не очень, — пытаюсь улыбнутся, чтобы не нагонять на сына тоску. Я не хочу, чтобы он чувствовал вину за случившееся. Тем более, что он здесь ни при чём. Проблемы взрослых — это не ответственность детей.
— Почему? — поднимает на меня глаза. Его взгляд становится непривычно взрослым.
— Потому что мы устали друг от друга. У взрослых так, к сожалению, случается.
— Он поэтому уходит от нас к другой тёте?
— И поэтому тоже. Саш, смотри лучше, какой снег валит, — пытаюсь перевести тему и ловлю рукой снежинку, которая мгновенно тает в тёплой ладошке.
— А я думал — это из-за меня, — тихо произносит он, глядя себе под ноги.
— Глупости не говори! Ты то тут при
— Я ему не родной сын. Может, поэтому? Еще я слышал, как бабушка Тома говорила, что он устал кормить чужой рот.
— Бабушка Тома — его мать. Она всегда будет защищать своего сына. Даже если он будет тысячу раз не прав. И я запрещаю тебе её слушать. Пусть бабушка Тома для начала со своими детьми разберется. А потом о чужих говорит.
Мы доходим до угла нашего дома. Дальше начинается двор-колодец, где постоянно собирается местная шушера.
— Мам, смотри, снова они! — сын показывает пальцем на шпану, которая собралась вокруг какого-то мужчины.
— Вот сволочи, — тихо произношу я и достаю из кармана телефон.
Скольких они уже здесь избили, а скольких обокрали, и всё им с рук сходит.
— Что ты собираешься сделать? — пятиться назад сын. — Хочешь полицию вызвать?
— Лучше, — отвечая, прячусь за дерево и дергаю за рюкзак сына. Нахожу в поисковике звук полицейской сирены и врубаю её с максимальным звуком.
3. Прошлое не вернуть, но зато как его можно вывернуть!
Влад
Молча провожаю взглядом убегающие фигуры и поворачиваюсь на звук. Позади меня стоит молодая женщина. А рядом с ней пацанёнок с большим рюкзаком.
— Добров? — слышу удивлённое. — Владик, это ты?
— Простите, — пытаюсь шевелить поплывшими от алкоголя извилинами. — Мы знакомы?
— Это же я! Даша! — она смотрит мне в глаза, прикусывая нижнюю губку, а я не могу сообразить, откуда я её знаю.
— Сурикова?
— Она самая, — усмехается и часто дышит. — Сто лет тебя не видела.
— Мам, а это кто? — дёргает её за руку малец.
— Твой? — киваю на паренька.
— Мой, — слегка улыбается. — Тебя каким ветром сюда занесло? — оглядывается по сторонам.
— Да так, — провожу рукой по затылку. — вот решил места боевой славы посетить. Я к Карине заходил. Но мне никто не открыл. Не знаешь, где она?
— А ты разве ничего не знаешь? — на ее лице появляется замешательство.
— Что я должен знать?
— Карины нет.
— Что значит «Нет»? — мой голос сейчас похож на рык.
— Нет. И уже много лет. Она погибла. Разве ты не знал об этом?
— Это что, шутка такая?
— Мне жаль, — добавляет тихо.
— Этого не может быть! — остервенело мотаю головой.
Как жизнь может быть жестока? Сначала измена жены. Теперь это.
Я только начал ощущать радость от неожиданной встречи со старой знакомой, а теперь… Карина — моя бывшая девушка, моя первая настоящая любовь, которая была моим ангелом-хранителем. Моим спасением от бурного и беспечного образа жизни. Она была той, кто вдохновлял меня на лучшее, кто учил верить в себя и строить планы на будущее.