Развод. Не бывшие
Шрифт:
— Иногда трудно понять, что чувств уже нет. После развода мне казалось, что мы совершаем ошибку. Мне было трудно жить самостоятельно, а Наташа постоянно звонила мне с просьбами помочь. Мы вроде как приняли решение развестись, но какое-то время словно пытались вдохнуть в наши отношения жизнь.
— Не получилось?
— Как видишь — нет. Но это было нелегко, Ясмин. Не жди, что в какой-то момент ты проснешься, и все пройдет. Мысль “а может, мы совершили ошибку” будет преследовать тебя еще долго.
— Тебя все еще преследует?
— Уже гораздо реже. В основном тогда, когда я прихожу
— И что ты делаешь?
— Сомневаюсь, что с тремя детьми тебя будет ждать тишина.
Артем улыбается, вынуждая меня улыбнуться в ответ, но так и не отвечает, возможно, не желая посвящать меня в подробности.
Я прекрасно знаю, о чем он говорит. Я ведь действительно понятия не имею, что такое тишина. Каждый раз, когда я возвращаюсь домой, меня встречает либо крик детей, либо няня, либо их тихое размеренное сопение. Артем прав, я не останусь одна, несмотря ни на что. У меня есть мальчики и Надя. Я справлюсь, несмотря на то что совсем не чувствую себя сильной.
Мы возвращаемся в зал. Некоторое время ходим по рядам, рассматривая картины. Не знаю, что в этот момент думает Артем, но я, глядя на холсты, испытываю смешанные чувства. Я не совсем далека от искусства. Будучи в Таиланде, я несколько раз посещала выставки местных художников, и там, если уж честно, мне нравилось больше. Хотя, возможно, я предвзята.
— Что думаешь? — не выдержав, спрашиваю у Артема.
— Не уверен, что могу здесь выразить свои мысли.
— Так понравилось?
Мне кажется, я не могу скрыть разочарования в голосе.
— Скорее, наоборот, — хмурится он. — Это какая-то дешевая мазня, в которую вложили кучу денег. Тот, кто сказал Анне, что у нее талант, явно не разбирается в искусстве.
Я начинаю смеяться, не в силах удержаться. Артем протягивает мне еще бокал шампанского, и остаток вечера мы общаемся в еще более непринужденной обстановке. На картины мы хоть и смотрим, делая вид, что нам нравится, но теперь не молчим, а разговариваем, обсуждая увиденное. Оказывается, ничто так не сближает людей, как общий враг. И пускай Анна не является врагом ни мне, ни уж тем более Артему, мне все равно приятно обсуждать ее творчество и осознавать, что это не я предвзята, а из нее никудышный художник.
Я намеренно не обвожу взглядом зал, чтобы со стороны не казалось, что ищу мужа, но все же периодически чувствую на себе чужой взгляд. Он отражается жжением между лопаток. И я совершенно не знаю, кто смотрит. Муж или Давид, у которого из-под носа увели послушную зверушку. Я знаю, что вечером получу нагоняй, но мне ни капли не страшно.
Я материально завишу от отца, и если сегодня вечером он выставит нас с детьми за дверь, мне некуда будет пойти, потому что моя лучшая подруга живет в другой стране, а больше никого близкого у меня нет. Но сейчас это последнее, что меня волнует. Я упиваюсь своей свободой, легкими разговорами и мужчиной рядом. Удавка в виде браслета снята, тяга к мужу не столь отчетлива. Может быть, я смогу построить новые отношения? Не сейчас, но когда-нибудь.
Разговор с Артемом помогает понять, что я не одна. Каждый, кто однажды доходил до развода, испытывал сомнения и страхи, терзающие сейчас
— Может, сбежим? — предлагает Артем, когда мы останавливаемся у последней картины, завершающей выставку.
— И куда же?
— Выпьем вина где-нибудь на набережной.
Мне кажется, что сегодня день безрассудных решений, потому что я слабо киваю и, отдав пустой бокал официанту, направляюсь с Артемом к выходу. В крови гуляет алкоголь, в груди толчками вибрирует сердце. Я крепко держу Артема под руку и медленно спускаюсь по ступенькам. Его автомобиль уже пригнали, и остается всего несколько шагов, прежде чем за спиной раздается грубый уверенный голос:
— Куда ты собралась?
Мы с Артемом оборачиваемся синхронно. Давид быстро спускается по ступенькам, оказывается рядом с нами, пытается давить своей энергетикой, и прежде я бы непременно разволновалась, но сейчас я чувствую себя увереннее.
— Прости? — хмыкаю, глядя на него.
— Я задал вопрос — куда ты собралась?
— Не вижу человека, перед которым должна отчитываться.
— Отец в курсе, Ясмин?
От его слов жаром опаляет щеки, сердце разгоняется до максимума. За произнесенные чужим человеком слова мне становится жутко стыдно. Я взрослая женщина с тремя детьми, но сейчас чувствую себя маленькой девочкой, которая забыла взять разрешение у папы.
— Ты забываешься, Давид, — стараюсь говорить ровным тоном, но голос все равно вибрирует от напряжения. — Я вольна самостоятельно решать, куда, когда и с кем мне ехать.
Я мысленно благодарю Артема за то, что он не влезает и позволяет мне самостоятельно себя отстоять. Его поддержка незримая. Он легонько прикасается к моей талии, словно показывая, что рядом и готов вмешаться в любую секунду.
Развернувшись, открываю дверцу автомобиля. Артем тоже отходит, но тут же возвращается, когда Давид, перешагнув черту, хватает меня под локоть и говорит, что я никуда не поеду.
— Мне кажется, вы забываетесь, — слышу резкий голос Артема.
— Я не с тобой разговариваю, — Давид едва поворачивает голову в сторону, глядя все это время лишь на меня и крепче, до боли стискивая мою руку.
— Зато я с тобой.
Ладонь Артема обхватывает руку Давида на запястье. Не знаю, то ли он отчетливо сильно сжимает, то ли давит чем-то другим, но захват на моей руке становится слабее, а затем и вовсе исчезает. Мгновение — и вот Давид стоит напротив Артема. Они оба шумно дышат и, кажется, готовы затеять драку. Из-за меня?
— Это все, на что ты способен?
— Это все, чего заслуживает человек, позволяющий себе тронуть женщину.
— Я тебя…
— Тут камеры, — Артем напрочь сбивает с Давида спесь. — Ударишь меня и загремишь за решетку. Уж я-то постараюсь.
Не знаю, сколько проходит времени, прежде чем Давид отступает. Первым. Отходит на несколько шагов назад, но смотрит с такой яростью, что мне становится не по себе.
— Садись в машину, Ясмин.
Я поспешно открываю дверцу, собираюсь сесть, но зачем-то оборачиваюсь. Мы собрали небольшую толпу зевак, вышедших из галереи, и среди них с сигаретой в руке стоит Динар. Уверена, он все видел. Интересно, о чем подумал, глядя на то, как из-за меня чуть не подрались двое мужчин?