Развод. Со мной так нельзя
Шрифт:
Она кивнула, благодаря официанта, который как раз принес им еду. Ковалев же лишь молча вперился взглядом в заказанный тартар. Как бы чудесно он ни выглядел и ни пах, аппетит отбило напрочь.
– Просто забери кольцо, Нина. С его покупкой и так целая эпопея приключилась. Будет досадно, если в итоге оно так и не обретет свою хозяйку.
Он придвинул к ней коробочку и принялся за еду, почти не чувствуя вкуса. Когда же Нина вытащила безделушку и, надев ее на палец, подняла тост, Алексей откинулся на спинку стула и посмотрел на нее так, чтобы она в его взгляде прочла простой вопрос.
– За то, чтобы нашу любовь не разрушила повседневность, Леша, – сказала Нина и добавила: – А этой ночью я покажу тебе, насколько благодарна за то, какой ты щедрый…
Опять очаровательно покраснев, она опустила взгляд, и Ковалев, мгновенно переключившись на фантазии, ожившие в воображении, решил, что на сегодня тема с несостоявшейся помолвкой закрыта.
Из этой поездки Алексей хоть и вернулся, с одной стороны, несолоно хлебавши, с другой – то, что Нина вытворяла в постели за несколько ночей, проведенных с нею, в голове не укладывалось. И даже сейчас, когда Ковалев об этом просто вспоминал, у него ниже пояса возникал стояк похлеще, чем у иного парня лет двадцати, готового не вылезать из койки днями напролет.
– Папуся! – закричала Люси, выбежавшая ему навстречу, когда он зашел домой, чтобы проведать девочек.
Как только вернулся в родной город, сразу нахлынули угрызения совести, связанные с последним разговором с Дашей. Он не знал, как все исправить, но понимал, что самым худшим в сложившихся обстоятельствах будет пустить все на самотек и отстраниться от детей.
Подхватив Люсю на руки, он закружил ее и прислушался к звукам, доносящимся из квартиры. В ванной лилась вода, и это означало, что скорее всего Арина принимала душ. Потому что Даша выглянула из своей комнаты и, увидев отца, быстро юркнула обратно.
Не спуская Люси с рук, Ковалев прошел к старшей дочери и, коротко постучав, открыл дверь. Заглянул к Даше, улыбнулся.
– Привет, – поздоровался он с нею, на что она не отреагировала. – Как дела?
Дочь уткнулась носом в книгу, которую читала, всем видом показывая, что говорить не намерена. Даже отвечать на его приветствие, по-видимому, было ниже ее достоинства.
– Даша… я к тебе обращаюсь, – как можно мягче сказал он. – Как твои дела?
Она стала багроветь – лицо запунцовело, налилось краской. Но маленькая зараза молчала, как рыба об лед! И когда Алексей уже собрался в третий раз повторить заданный вопрос, а если понадобится, впоследствии сделать это ровно столько, сколько потребуется, пока Даша не научится с уважением относиться к папе, раздался голос Арины:
– Какого черта здесь происходит, Ковалев?!
***
Когда я вышла из ванной и увидела «прекрасную» картину, у меня натуральным образом «упало забрало». Хотелось рвать и метать и расцарапать в клочья наглую морду Алексея, который посмел припереться к нам, как к себе домой!
Но я сдержалась. Прежде всего, ради девочек. Люси так ничего и не поняла в случившемся, что было, в общем-то, хорошо. А Даша… Даша переживала так сильно, что подкидывать ей новых поводов для нервного срыва, которым непременно могло все закончиться, я точно не собиралась.
– Вообще-то, я приехал навестить детей, –
Во взгляде его мелькнул вызов в стиле: «Ну и что ты мне сделаешь?»
Наглая скотина! Которая даже мизинца не достойна – ни моего, ни одной из дочерей!
– Это очень похвально. Но мы сейчас с тобой сядем на кухне и решим, как, когда и по какому графику ты станешь видеться с Дашей и Люси, – ответила я.
Я очень многое обдумала за то время, пока Ковалев был у своей белокурой бестии, и пришла к определенным выводам. В том, что касалось моей дальнейшей стратегии. И в том, как видела поведение Алексея в будущем. Он ведь так или иначе исчезнет. Сначала его приезды станут редкими, а потом он и вовсе пропадет из поля нашего зрения. И мне не нужно сейчас нагнетать и гипертрофировать, я просто должна вести себя мудро.
Я видела, что Ковалев хочет что-то сказать, причем это «что-то» наверняка мне бы не понравилось. Однако, он сдержался и молча кивнул.
– Хорошо, – ответил он.
Я подошла к нему, забрала у него Люси и, внеся в комнату к Дашке, сказала:
– Девочки, поиграйте вдвоем, мы сейчас поговорим с вашим папой и ему будет пора на выход.
Я не видела, как отреагировал на эти слова Ковалев, но всем телом чувствовала его недовольство. А вот Даша взглянула на меня с благодарностью и, соскочив со стула, бросилась вытаскивать настольные игры.
Выйдя от детей, я закрыла дверь в их комнату и велела Алексею:
– Идем.
Двинувшись в сторону кухни, я отметила про себя тот факт, что Ковалев несколько присмирел с нашей последней встречи. Прямо интересно стало, что послужило тому причиной.
– Кофе-чай не предлагаю, нам еще с детьми нужно делами заняться. Так что садись и давай обговорим кое-что, – сказала мужу, когда мы добрались до кухни.
Он расселся на стуле с видом хозяина, который приехал на плантации погонять рабов. Я мысленно фыркнула и, настроившись вести свою линию, устроилась напротив.
– Первое: я подала на развод, – сообщила Алексею, и вот тут-то сразу поняла, что мне удалось сбить с него спесь всего пятью словами.
Он распрямился и впился взглядом в мое лицо, как будто искал на нем признаки того, что я солгала.
– Ты… подала на развод? – выдавил Ковалев из себя.
Я передернула плечами.
– А что тебя так удивляет? Ты мне изменил. У тебя другая, которой ты собрался делать предложение. Ты меня больше не любишь. Удивительно слышать сейчас от тебя такие уточнения. Ты же не думал, что я стану валяться у тебя в ногах и умолять, чтобы ты меня не бросал?
Я рассмеялась, не ощущая в сторону Алексея ни единой теплой эмоции. Он все уничтожил. Выжег напалмом за считанные мгновения. Даже удивительно было осознавать, насколько быстро Ковалев смог расправиться с моими чувствами. И если бы мне сейчас хоть кто-то сказал, что никакой любви у меня к нему и не было вовсе никогда, то я бы послала этого человека лечиться у психиатра.
– Мы с Ниной не женимся. Решили, что брак нам не нужен, – ответил Алексей.
Он немало поразил меня своими словами, но я и виду не подала, что мне это хоть отчасти интересно.