Развод. Уходи навсегда
Шрифт:
Правее пешеходный горбатый мостик не уступал, а в некотором роде и превосходил оформлением своего старшего брата.
Я вынырнула на Кадашевскую набережную мимо одноимённой мрачной громады древней церкви, и море новогодних огней ослепило меня. Ошеломило. Словно из глубины тёмных веков я порталом переместилась в современность. Рывком.
Перейдя Яузу, я попала в поток счастливых людей, спешащих к центру города. На Театральную и Красную площадь. В искрящийся Александровский сад.
Было очень странно ощущать себя. Словно я залезла с перевёрнутым лицом на чужой праздник жизни.
И мне неловко перед людьми за своё несвоевременное горе.
Пробегающий мимо молоденький парнишка в расстёгнутой нараспашку дублёнке и без шапки, осыпая снег с кудрей, взорвал хлопушку прямо перед моим лицом и, улыбаясь шальной улыбкой, сверкая белыми зубами, прокричал мне:
– С новым счастьем!
А собственно, почему бы и нет, робко улыбнулась я.
Двадцать первая глава
Утром первого января, не успела я ещё всем отправить открытки с поздравлениями, мне позвонила Ираида Александровна и со слезами в голосе умоляла встретиться. Ей нужно было срочно со мной поговорить.
Мы пересеклись у метро «Университет» буквально через полчаса после телефонного разговора и потопали по Ломоносовскому вдоль особенно яростно дребезжащих поутру трамваев в сторону Ленинского.
Падал тихо меленький снежок, стыдливо покрывая следы ночных петард. Было стыло и одиноко.
Свекровь казалась сильно расстроенной. Я, честно говоря, её такой и не видела никогда. Даже предложила вызвать скорую.
Но Ираида Александровна, усмехнувшись, отказалась, уверяя, что самое страшное уже произошло, и она обязана мне рассказать. А потом уже можно расслабляться с врачами. А таблетки она и сама уже выпила.
В тягостном молчании, под медленное оживление с трудом просыпающегося после праздника города, мы добрели до кафешки за театром Джигарханяна. И, наконец-то уселись в тепле.
Ираида Александровна, оказывается, с утра первого января, не откладывая в долгий ящик, отправилась к сыну домой.
«Ага. Поздравить с новым счастьем», – подумала я и приготовилась слушать, отпивая свой капучино. Если сосредоточится на посыпанной корицей молочной пенке, то можно легко делать вид, что это нормально – встречаться со свекровью первого января в кафе, чтобы выслушать новости о личной жизни моего мужа…
Как и предполагала Ираида Александровна, в квартире она застала заспанного со следами празднования Владислава и Ирину Андреевну.
Свекровь тяжело вздохнула и положила ладони на стол, рядом с исходящей паром чашкой ромашкового напитка. Ей явно тяжело было говорить со мной. Больно вспоминать.
– Я хотела бы поддержать тебя. Выразить тебе свою поддержку. Я очень радовалась, что вы были вместе. Я полюбила тебя, как родную. Это были десять лет моего счастья. Поэтому я направилась в квартиру Владислава. Хотела своими глазами посмотреть на ситуацию и выгнать Ирину, – начала свой рассказ Ираида Александровна, поднимая на меня взгляд воспалённых глаз.
– Понимаю. – спокойно ответила я.
– Помни, пожалуйста, что я тебе не враг. Я всегда тебе помогу, как смогу. Данила и мой внук тоже, – проговорила
– Я помню, – отвела я взгляд от резко сверкнувшего острыми гранями на пальце свекрови камня.
– Владислав встретил меня холодно. Заявил, что своими претензиями и словами я нарушаю его личное пространство. И что я не имею права вмешиваться в его личную жизнь. Слово за слово, мы поругались. Я пристыдила Ирину. Она фыркнула, поджав губы, а мой сын сообщил мне о том, что у них будет ребёнок. Я теперь в замешательстве. Понимаешь, я не могу теперь действовать так, как я хотела. Он всё-таки мой сын. И это мой внук. – вздохнула Ираида Александровна.
– Ирина Андреевна беременна? Первым ребёнком в сорок с копейками? – не удержалась я.
Свекровь стрельнула в меня острым взглядом и спросила:
– Скажи, что ты собираешься делать?
– Разводиться. Я собираюсь разводиться с вашим сыном. – ответила я, не сдержав горечи в голосе.
Вот же свекровь! Вот ради чего и была эта встреча! Узнать мои планы, и не наврежу ли я её драгоценному сыночку!
– Я мать. И ты, как мама мальчика, обязана меня понять. Я должна поддерживать его, каким бы он ни был. Да, он поступил с тобой некрасиво! Я согласна! Но он ослеплён сейчас и немного не в себе! – горячо заговорила Ираида Александровна.
– Он скотски поступил не только со мной, но и со своим ребёнком. С первенцем. С долгожданным сыном. Ему нет оправдания и прощения. Даже не уговаривайте меня. Я всё поняла. Спасибо. Спасибо, что разъяснили мне ситуацию. Беременность его любовницы, конечно, всё меняет, – я встала.
Стул в тишине пустого кафе от моего резкого движения с неприятным звуком проскрежетал ножками по полу, вызывая мурашки.
– Может быть, вы поживёте в моей квартире с Данилой, пока… – начала Ираида Александровна, но я её перебила.
– Нет! Спасибо. Не нужно! – отрезала я и, подхватив куртку, направилась к выходу.
– Прощайте! – бросила через плечо, не желая больше видеть мать моего бывшего мужа.
Ярость душила меня.
Разрывала мне мозг!
Твари!
Зажравшиеся твари! Нелюди.
В отчаянном забеге, гася ярость бодрой ходьбой, я добралась пешком вдоль Ленинского проспекта до универмага Москва. Там притормозила и, зайдя в очередную кафешку, оттаивая, набрала номер юриста.
– С Новым годом! – поздравила я в ответ на невнятные поздравления, – хотела подтвердить, что мои намерения в силе, и я бы встретилась в ближайшее время с вами для корректировки своих требований.
– Надеюсь, в сторону ужесточения? – оживился юрист.
– Именно так! – я, неожиданно для себя самой засмеялась и положила трубку.
Уже в более спокойном состоянии договорилась с риелтором о показе сегодня, на первое января, квартир в нужном мне районе недалеко от школы Данилки.
Вполне приличное и доступное на первый взгляд жильё было в Раменках. Немного далековато возить сына в школу, но зато и от бывшего нашего дома тоже подальше. Авось не встретимся.
На первое время сойдёт, а там, посмотрим, потому что я хочу его крови. Но связываться лично – ни за что!