Развод. Я не вернусь
Шрифт:
Тот сидел в темных очках с абсолютно непроницаемым выражением лица.
— Далеко нам ехать? — уточнила я, проигнорировав его шутку.
— Не очень, за час доберемся. Можете пока вздремнуть, а мне нужно закончить кое-какие дела. — С этими словами он залез в мобильный телефон и, казалось, совершенно забыл о моем существовании.
Интересно, что у него за дела в такой час? Лазает по порносайтам? Не досмотрел ночью? Или пишет пошлые сообщения очередной девушке? Не твое, Лада, дело. Он бизнесмен, мало ли, чем он занимается. Может, проверяет состояние акций на бирже, а может, вообще,
Я закрыла глаза. Мы со Спартаком хоть и сидели рядом, но на достаточном расстоянии, чтобы обоим было комфортно. Я так вообще — вжалась в дверь. До моих ноздрей доносился легкий аромат его парфюма с едва-уловимыми терпкими нотками. Мне нравился этот запах. Я запомнила его еще по той ночи. Не вспоминать! Одернула я себя. И почему я тогда не напилась так, чтобы ничего не помнить?
Кажется, я и правда задремала, потому что дернулась, когда машина остановилась. Я испуганно открыла глаза.
— Приехали? — спросила я.
— Нет, Владимир пошел за кофе, — ответил Спартак. И снова эта ирония в голосе.
Я бросила на него взгляд и увидела, что он вовсю меня разглядывает.
— Что? — раздраженно спросила я.
— Значит, мужа нет, а ребенок есть? — Ого, вопросики! Неожиданно.
— Разве вас это касается? — холодно спросила я.
— Почему нет?
И правда, почему нет? Что я выпускаю иголки, будто еж. Он себя ведь вежливо ведет.
— Я в разводе... Недавно развелись, — объяснила я.
— Стоит вас поздравить или посочувствовать?
— Стоит забыть об этом и больше не задавать личных вопросов, — процедила я сквозь зубы.
Спартак усмехнулся.
— А я люблю задавать личные вопросы, особенно, когда обстоятельства таковы, что мы с вами чуть-чуть ближе, чем просто начальник и наемный работник.
Я метнула в него злой взгляд и уже собиралась сказать что-нибудь язвительное, но дверь машины открылась, и Владимир сунул мне в руку стаканчик кофе, второй отдал Спартаку.
— Спасибо, — поблагодарила я и тут же сделала большой глоток. Блин! Огненный!
Я поморщилась, а Спартак засмеялся. Его явно веселило то, что он меня раздражал, бесил, злил, заставлял паниковать. Возьми себя в руки, Лада. Тебе с ним еще дом осматривать. Нужно уводить разговор со скользких тем и общаться с ним только на рабочие. Однако его присутствие не давало мне возможности расслабиться ни на минуту. Он был слишком мужчиной, а я слишком женщиной, чтобы мы оба могли это игнорировать. Химия первой ночи никуда не исчезла. Я чувствовала, как сердце усиливало ритм, пульс, кажется, пустился в дикую пляску, а низ живота постоянно тянуло сладкой истомой. Н-да, а я-то, глупая, думала, что мне удастся абстрагироваться и не думать о Спартаке в таком ключе. Он просто клиент, Лада, просто клиент, которому ты будешь декорировать дом. Дай бог, вы вообще не будете часто пересекаться. Главное — переживи сегодняшнюю поездку и держи свои грязные желаньица при себе.
Глава 17
Пока я пила кофе, Спартак выудил откуда-то альбом и сунул его мне.
— Здесь снимки усадьбы до реставрации, а
Сжимая в одной руке стаканчик, другой я начала перелистывать книгу с изображениями. Посреди заросшего высокой травой луга виднелись остатки величественного в прошлом строения. Вообще-то, я уже навела справки в интернете и посмотрела, что купленная Островским усадьба когда-то была великолепна. С фотографий же на меня смотрели обвалившиеся стены, пустые глазницы окон, разрушенная лестница, отсыревшие и осыпавшиеся потолки с остатками лепнины.
— Тут и реставрировать было нечего, — сказала я.
— Так и есть, — кивнул Спартак. — Мы создали копию. Очень близкую к оригиналу копию. Слава богу, что нашлось много старых фотографий и даже рисунков, все дореволюционных времён.
— И чертежи?
— Да, были и кое-какие чертежи. Мы постарались воссоздать все, как оно было в девятнадцатом веке. Но, конечно, внутри дома проведена современная канализация и отопление.
— Вы планируете там жить?
Он пожал плечами.
— Почему нет?
— Далеко от столицы.
— Ну, всегда есть выходные и лето, — хмыкнул Спартак.
Совсем скоро автомобиль остановился, и водитель открыл мне дверь. Я с удивлением уставилась на представшее моему взору здание. Усадьба действительно была полностью восстановлена: цокольный этаж и два верхних покрывала светло-голубая штукатурка, вытянутые кверху окна со шпросами украшала лепнина. К входной двери вела высокая лестница, заканчивающаяся круглой площадкой с балюстрадой. Дом больше походил на дворец — таким он казался большим.
Я вскинула голову, приложив ладонь козырьком к глазам, чтобы солнце не слепило.
— Нравится? — над самым ухом услышала я голос Спартака.
— Да, — честно призналась я.
— Внутри пока что голые стены.
Мы поднялись по лестнице и, открыв дверь, оказались в просторном холле второго этажа. Я вытащила из сумки папку с листами и карандашом, чтобы делать заметки и необходимые наброски. Спартак начал водить меня из помещения в помещение.
— В доме двенадцать спален, и мне нужно, чтобы все они были снабжены примыкающей ванной комнатой, — говорил Спартак. — Как видите, помещения довольно большие, и архитектор, планировавший реконструкцию дома, уже все рассчитал, осталось только вставить двери. Можно, кое-где добавить лишние стены, но, в общем и целом, желательно не увлекаться перепланировкой.
Его голос обволакивал, едва уловимый запах туалетной воды пьянил. В какой-то момент я поняла, что перестала понимать смысл его слов, лишь наслаждаясь тембром голоса. Время от времени я щёлкала камерой телефона, но делала это на автомате. Присутствие рядом Спартака не давало мне возможности сосредоточиться на работе.
Когда мы оказались в большом помещении на цокольном этаже и остановились на широкой площадке, с которой вниз убегала длинная лестница, Островский сказал:
— А это когда-то была бальная зала. Молоденькие красавицы, впервые выехавшие в свет, стояли вот здесь, где мы с вами, и могли с высоты лицезреть всех присутствующих, а те, в свою очередь, имели возможность полюбоваться на новоприбывших.