Развод. Я не вернусь
Шрифт:
— Остановись, Паш!
— Да что останавливаться! — в его голосе послышалась досада. — Я люблю тебя и уверен, что смогу сделать тебя счастливой!
— Послушай, я же просила тебя дать мне время, чтобы я могла подумать.
— Мне кажется, пары недель должно было хватить, — прищурился он. Он был безумно красив, и любая другая на моем месте мечтала бы, чтобы такой мужчина полюбил ее. Тем более я знала Пашку — он и как человек был прекрасен. Но черт, черт, черт! Внутри меня не вспыхивало никаких эмоций, ни капельки желания или трепета.
—
— Ну тогда в чем проблема? — улыбнулся он.
— Во мне проблема, Паш. Вернее, в нас, потому что этих самых нас не существует и никогда не будет существовать.
— Не понял? — нахмурится он.
— Пойми, пожалуйста, — я устала провела ладонью по лбу. — Между нами может быть только дружба или ничего. Меня не тянет к тебе. И я уверена, что если до сих пор не вспыхнуло никакой искорки, то потом не вспыхнет и подавно.
— Позволь мне доказать, что ты не права.
— Нет, Паш. Я знаю себя. Мне кажется, ты и сам чувствуешь, что у нас ничего не получится, а твоя любовь ко мне сейчас — это просто отголоски юношеской влюбленности, вот и все.
— Это не так, — возразил он. — Я все эти годы не мог забыть тебя.
— Паш, но ты ведь не знаешь меня теперешнюю, я уже не та Лада, что бегала вместе с тобой в школу и играла во дворе. Столько лет утекло, столько всего случилось.
— Ты права, ты изменилась, я изменился, но это не мешает мне любить тебя.
— Я не хочу обманывать тебя и давать ложные надежды, — твёрдо сказала я. — Между нами ничего не может быть.
Он долго молчал, нахмурившись, а потом спросил:
— У тебя кто-то есть, да?
— Нет, с чего ты взял? — вскинула я глаза на него, но тут же опустила. Мой ответ даже мне самой показался слишком поспешным. Его взгляд прожигал меня.
— Я не верю, что ты отказываешь мне просто так, — наконец проговорил Пашка.
— Я вроде бы объяснила тебе свои чувства. Точнее их отсутствие.
— Ладно, я все понимаю, — кивнул он. — Но я не отступлю.
— Паш, не нужно…
— Не бойся, Лад, — поднял он, руку перебивая меня. — Я не собираюсь навязываться и докучать тебе. Просто знай, что мои чувства к тебе неизменны. И если ты однажды поймёшь, что ошиблась или что хочешь нормальных стабильных отношений с надежным человеком, то знай — тебе стоит только дать мне знать.
Он вышел из комнаты, и через секунду я услышала, как захлопнулась входная дверь. Я видела, что Пашка ушел злой и раздосадованный. Он был уверен, когда шёл ко мне, что я сдамся и не откажу ему. Он был уверен, что я отвечу взаимностью на его чувства. А ещё он считал, что я отказалась от него ради какого-то другого, эфемерного мужчины.
Был ли он прав, я не знала. Я не чувствовала, что обманула его, сказав, что у меня никого нет. Спартак? Но ведь между мной и ним не было отношений как таковых. Страсть. Желание. Игра. Да, все это было. Но я не строила никаких планов и никаких
Я вспомнила вчерашний вечер и сравнила его с вечером сегодняшним. Двое мужчин. Оба более чем достойные. Но насколько разные эмоции они вызывали во мне. Если от случайного прикосновения Спартака мое сердце тут же пускалось в галоп, а от его лёгких поцелуев, казалось бы, лишённых страсти, подаренных вежливо, на прощанье, у меня кружилась голова, то от поцелуя Пашки… Тут я не соврала. Я ничегошеньки не почувствовала. Скорее, меня бросило в холод, и я будто онемела. О каких шансах и отложенных перспективах может идти речь, если ни в сердце, ни в теле не было ничего, кроме безразличия?
Нет, я никогда не пожалею, что сегодня отказала Пашке. А он… Он обязательно найдёт достойную девушку и забудет обо мне.
Глава 35
— Ладушка, — улыбнулся Спартак, когда я очутилась на пассажирском сиденье.
— Доброе утро, Спартак Александрович.
Сегодня он не вёл себя по-джентельменски: не вышел из машины, не открыл мне дверь и не помог сесть в автомобиль. Да и выглядел он не так, как всегда: вместо костюма и рубашки — бежевые штаны и белая футболка-поло. Глаза скрывали темные очки.
— Снова сами за рулем? — Приподняла я бровь.
— Не хотелось, чтобы Владимир нам мешал, — улыбнулся он.
— И чем же он мог нам помешать?
— Вдруг я начну рассказывать тебе всякие пошлости, — засмеялся Спартак. — Не хочется, чтобы мои подчинённые знали, что я и на такое способен.
— Предпочитаете сохранять образ непробиваемого злого босса, — сострила я.
— Предпочитаю не панибратствовать, Ладушка. — И снова это ласкающее слух уменьшительное имя. От тембра его голоса у меня чаще забилось сердце. — И только с тобой я даю слабину.
— Не знаю, то ли мне радоваться, то ли посочувствовать самой себе, — хмыкнула я.
Спартак рассмеялся. В этот момент у него зазвонил мобильник, и он, не отрывая взгляда от дороги, на которую мы только что вырулили из моего микрорайона, поднёс телефон к уху:
— Что? — Дальше до меня доносились только его сухие реплики. — Нет. Я занят. И в следующий выходной тоже. Не знаю. Может, в следующей жизни.
Видимо, ему звонила какая-то надоедливая женщина, от которой он не совсем вежливо пытался отвязаться. Женщина! Мысль о том, что у него кто-то есть, больно резанула по сердцу.