Разящая наповал Долорес

Браун Картер

— Ну, шериф говорит, что моя обязанность помогать вам в расследовании дела о самоубийстве. — С минуту он над чем-то размышлял. — Я не знаю, что мы ищем, лейтенант, и это меня тревожит.

Новая пауза. Очевидно, он ждал, когда до меня полностью дойдет значение сказанных им слов.

— Я имею в виду, я чувствовал бы себя значительно лучше, если бы вы дали мне какое-то конкретное задание. Понимаете, лейтенант, я сижу здесь в ожидании со вчерашнего утра, а теперь меня волнует то, что шериф очень сердито смотрит на меня каждый раз, когда я попадаюсь ему на глаза.

— Полник! —

виновато произнес я. — Не сердитесь, но я в самом деле не подумал о вас. — И тут же стал лихорадочно решать, чем бы его срочно занять. Вдруг меня осенило. — Видите все это? — спросил я, указывая на кипу папок на столе.

Конечно, лейтенант!

Его глаза внезапно вспыхнули. — Я все понял — портология!

— Порто… что?

— Непристойные книги, — с видом превосходства пояснил Полник. — По-настоящему их так называют, лейтенант. По этой причине у них такие простые обложки, а?

— Сержант, это ваш большой шанс! — заговорил я, понимая, что безнадежно пускаться в объяснения. — Это папки с делами членов клуба одиноких сердец. Каждая представляет даму, и я хочу, чтобы вы опросили их всех!

Несколько минут Полник смотрел на меня с открытым ртом, челюсть у него отвисла, потом блаженная улыбка медленно расплылась по физиономии.

— Я всегда знал, что такое случится! — просто изрек он. — Если я буду находиться около вас, в один прекрасный день появится дело, в котором заполучу всех прекрасных дам зараз! Замечательно!

Он извлек из кармана огромный носовой платок и со смаком высморкался.

— Всех этих дамочек объединяет одно, — продолжил я. — У них у всех состоялось когда-то свидание, организованное клубом одиноких сердец, с одним и тем же парнем, Харви Стерном. Заставьте их рассказать про Харви Стерна. Как я считаю, он тот самый тип, за которым мы охотимся. Используйте свою собственную методику, Полник, вынудите их открыть перед вами свои маленькие сердечки, ничего не утаив, хорошо?

У Полника буквально загорелись глаза.

— Вы можете мне полностью доверить такое тонкое дело, лейтенант! К тому времени, когда я закончу с ним, у них не останется ни одного секрета, которым бы они со мной не поделились!

С явным удовольствием он сложил папки в аккуратную стопку, затем унес их из офиса. Я решил, что ему теперь хватит работы минимум на пару дней, даже спать будет меньше. В этом отношении мы были похожи: когда дело касаетс дамочек, Полник забывает обо всем.

Затем я позвонил в клуб «Экстраваганца» и попросил соединить меня с мистером Роваком. У ответившей мне особы голос походил на звук ржавой пилы, которой пытаются распилить железный лист.

— Его здесь нет, — сказала она. — Кто его спрашивает?

— Неплохой вопрос, — ответил я и повесил трубку.

В справочнике имелся его домашний адрес — где-то на Оушн-Бич, — и подумал, что десятимильная поездка туда в такой солнечный день сразу после ленча не покажется особенно трудной. Фактически это будет полезно для моих нервов, а также и для моего застоявшегося без дела «остина-хили». Прежде чем уйти из офиса, я позвонил

еще капитану Джонсу из отдела убийств и попросил его проверить по картотеке Лумаса, Ровака и Стерна, не фигурируют ли они там. Джонс сказал, что это совсем не трудно, затем поинтересовался, как мне работается в офисе шерифа. Я сказал, что просто замечательно, коли ты шериф, и поинтересовался делами их конторы.

С моей стороны это было непростительной ошибкой: к тому времени, когда он закончил перечислять основные недостатки и просчеты отдела убийств, я бы мог уже находиться на полпути к Оушн-Бич.

Глава 6

Оказалось, что дорога ведет прямо к подножию скалы, где и находился дом Ровака. Это было местечко что надо: белый отделочный гипс, пальмы и высока стена из необожженного кирпича впереди, чтобы не допускать внутрь всякую деревенщину.

Но чугунные ворота перед подъездной дорожкой были широко распахнуты, и догадался, что Ровак не ожидал революции в этом году.

Я въехал внутрь, припарковал свой «остин» за аристократическим «мерседесом» последней модели и вылез из машины. Дом был окружен бетонной дорожкой, которая вела к бассейну восьмиугольной формы. За бассейном сверкал под лучами вечернего солнца Тихий океан, а деревянная пристань уходила достаточно далеко в воду, чтобы к ней мог причалить большой прогулочный катер.

Возле бассейна в двух шезлонгах полулежали две фигуры, и даже с далекого расстояния я понял, что я должен провести расследование, ибо фигуры были типично женскими. Я проворно зашагал к ним, зная по опыту, что женщины не терпят медлительности. Когда я подошел близко, так, что они могли услышать мои шаги по бетону, ближайшая приподняла голову и взглянула на меня. Меховой комок, примостившийся на ее оголенной диафрагме, обиженно затявкал при неожиданном движении хозяйки.

— О великий Боже! — произнес знакомый голос. — Должно быть, кто-то платит ему за то, что он нас преследует, Бобо!

— Не могу поверить своим глазам! — воскликнул я, одобрительно разглядыва ее ярко-зеленый атласный открытый купальник. — Уж не сама ли это Разяща наповал Долорес?

При звуке моего голоса песик проскулил собачий вариант «Катись ко всем чертям!», затем соскочил с живота Долорес на бетон и забрался под шезлонг.

Стриптизерка с рыжими волосами разглядывала меня с нескрываемым отвращением.

— В клубе я бы не так уж возражала, — холодно заявила она, — потому что там я только работаю. Но кто дал вам право нарушать мой покой, когда отдыхаю, лейтенант?

— Да! — раздался со стороны еще один голос. — Что вы на это скажете?

Я узнал брюнетку с седой прядью, она поднялась с шезлонга, расположенного чуть в стороне, и теперь подошла, чтобы уставиться на меня. Лина, излишне болтливая девица, которую я про себя окрестил «тощей стриптизеркой». Но все на свете относительно, и эта рыжеволосая толстуха, которая выступала в «Экстраваганце» перед ней, мне казалась еще более отталкивающей. Как известно, из двух зол выбирают меньшее.