Разжигательница
Шрифт:
Его целый глаз блестит от слёз.
— Почему ты ничего не сказала?
Я качаю головой. Потому что мы уже потеряли слишком много. Потому что никто не смог бы вытерпеть пытки и не выдать самые страшные секреты. Если секретов нет, то уже придумали бы. Люди готовы сказать что угодно, лишь бы прекратить боль. Но я не говорю ему этого. Мне нужно, чтобы он не падал духом.
— Потому что ты нужен нам живым. И мы оба знаем, что Марго надрала бы тебе задницу.
Мы оба смеёмся и плачем. Я должна его смешить, потому что если я
— Спасибо, — говорит он.
Я разжимаю его пальцы и выбегаю из зала. Несколько юных шепчущих бегут по коридору, и я направляю их внутрь.
— Забаррикадируйте дверь!
Крики доносятся снизу, с внутреннего двора. Бежать до лестницы слишком долго, поэтому я забираюсь на подоконник, делаю глубокий вдох и прыгаю. Хватаюсь за ближайшую ветку дерева. Меч падает на пол, но я раскачиваюсь и падаю с кувырком. Я не рассчитала своё приземление и оказываюсь лицом-к-лицу с солдатом. Его тёмные глаза сужаются при виде меня, меч готов убивать.
Кровь вытекает из его рта, когда Марго расправляется с ним одним ударом сзади.
Я выдыхаю. Говорю ей «спасибо» и хватаюсь за руку, которую она протягивает.
Пот стекает по её лбу, порез пересекает скулу.
— Не благодари. Их здесь слишком много.
— Могу себе представить. А где Саида?
— Она не может сражаться из-за рук.
— Ей и не нужны руки, чтобы сражаться.
Глаза Марго загораются пониманием. Впервые наши мысли сходятся. Вместе мы пересекаем поляну, направляясь по ту сторону монастыря. Дюжина вооружённых солдат преследует нас. Там есть маленькая часовня, и когда мы приближаемся, её двери распахиваются, впуская нас, и захлопываются сразу за нами.
Здесь Саида и десятки других мориа оказывают помощь раненным и забирают оружие и металлы у мёртвых.
— Нам нужно заставить как можно больше солдат отступить. Саида, собери всех персуари, — говорю я. — Организуем отвлекающий манёвр.
— Их слишком много.
— Ненадолго. Металлы от леди Нурии всё ещё при тебе? Марго…
— Я знаю, что делать. Янес, Грегорио, Амина! — Марго созывает иллюзьонари. Снимает с рук кольца, кроме одного, и Янес, Грего и Амина надевают их. Для юных мориа иметь драгоценные металлы — роскошь. Я вижу, как они призывают свои силы, и радужные оболочки их глаз становятся ярче, пронзительнее.
С коварной усмешкой Марго ведёт свою малую группу обратно на поляну и подносит пальцы ко рту, чтобы засвистеть. Иллюзьонари разбегаются, повторяя жесты Марго, выводя пасы в воздухе, который рябит вокруг них, как вода, в которую бросают гальку.
Шесть солдат в фиолетовом наступают, и Марго постукивает ногой в нетерпении, выжидая, когда они сомкнут ряды. Как гром среди ясного неба, раздаётся вой вокруг нас. Четыре пятнистые рыси размером с волков обнажают клыки и роют когтями воздух. Их шерсть блестит на солнце, и они загоняют оставшихся солдат в центр поляны.
Мой желудок сжимается от
— Отступайте, — говорю я.
Половина из них обнажают мечи.
Саида и три её персуари выходя на траву. Она закрывает глаза, поднимает ладони, остальные делают так же. Находясь так близко друг к другу, они создают поток с цветными волнами. Они заплетаются в воздухе, как ленты, устремляясь к солдатам короля, в их глаза, уши, носы. Саида всегда пыталась вытащить хорошее в людях, и те, кто не обнажал меч, падают на колени. Я вспоминаю стражника из Эсмеральдас, которого Дез заставил бросить оружие. Часть солдат отступает. Некоторые бегут.
— Отступайте! — опять кричу оставшимся солдатам.
Но они не слушаются.
— Будем сражаться, — говорит Марго, вынимая свой короткий меч. За ней повторяет её отряд.
Свирепость металла, кулаки в крови, костяшки торчат из-под кожи, кожа на губах трескается. Меня трясёт от жестокости, засевшей внутри. Вливаюсь в этот поток ярости, как моя магия врывается в чужой разум. Я встаю над упавшей солдаткой — её ресницы дрожат от страха, когда мои пальцы тянутся к её вискам — и понимаю, что эта злость, рано или поздно, меня погубит.
В моей голове какофония голосов — Мендес, Лозар, Дез и бесчисленное множество других, чьих имён я даже не знаю.
Меня не оставляет тревога, когда я отпускаю солдатку.
Она моргает, осматривается вокруг. Она выжила.
Но победа за нами.
***
Мы собираем тела мёртвых — своих и чужих — на внутреннем дворе. Выжившие шепчущие орут в агонии. Женщина-мориа рыдает — в её руках маленький мальчик, которого она кладёт к остальным.
— Ждём ваших указаний, командир, — обращается к Марго персуарси по имени Виктор.
На мгновение голубые глаза Марго смотрят на меня. Я вижу, как она выпрямляется, убирает руки за спину, как делал Дез, когда сталкивался с невыполнимой задачей, словно пытаясь взять своё тело под контроль, чтобы оставаться неподвижным.
— Ты, — указывает она на женщину, которую я отпустила. Солдатка падает на колени.
— Расскажи своему королю, что здесь случилось. Передай ему, что нас не подавить. Ни сейчас, ни когда-либо в будущем. Шепчущие живы и едины — вместе мы гром, предвещающий бурю. Всё ясно?
Она отрывисто кивает, по её лицу текут слёзы, когда она смотрит на трёх солдат, отказавшихся сдаться. Речи не идёт о пощаде. Не тогда, когда наша численность перевешивает.
Марго разворачивается к троице, молчащие из-за кляпов. Часть меня хочет это прекратить. Мы должны быть лучше, чем наши враги. Но я видела слишком много боли. Слишком много смерти. Не мы начали это насилие, но мы его завершим.
— Жизнь за жизнь, — командует Марго. — Ваш король должен нам тысячи.
Я закрываю глаза и слышу, как лезвие разрезает плоть, и ещё, и ещё.