Разжигая пламя на снегу
Шрифт:
— Окей.
Он поднимает меня с кровати, заносит прямо в кабинку, ставит на плитку и включает воду. Прислоняюсь к стеклу, нет сил даже помыться. Мой искуситель усмехается, как же он доволен собой. Набирает в руку гель для душа, намыливает меня, я не сопротивляюсь, за пару часов превратилась в безвольное податливое желе. Не только тело, мозг расплавился и отказался мыслить трезво.
Обтертую полотенцем, таким же маршрутом меня возвращают обратно в постель, накрывают пледом, и я забываюсь глубоким сном.
Глава 20
Лиза
Сладкий
— Алло!
— Черт, Элис, я тебя разбудила? — виновато тараторит Альбина.
— Который час? — не могу прийти в себя.
— Десять! А ты не звонишь. У тебя все нормально? Ты где?
— У меня все нормально, я у Макса на квартире.
— Ты одна?
— Угу.
— Не спрашиваю, как прошла ночь, судя по тому, сколько ты дрыхнешь — бурно. Только могла бы написать, что ты осталась у него, я же переживаю.
— Было не до этого.
— Понимаю. Я, если бы с таким уединилась, тоже забила бы на окружающий мир. Слушай, ну он просто сама харизма, только от взгляда кончить можно, — смеюсь в трубку, Дорофеева в своем репертуаре — Ладно, не пропадай, жду подробностей.
Угу, мне самой стыдно вспоминать, что мы вытворяли и как я вопила, как такое еще рассказывать.
Макса нет, но я слышу снизу звонок в дверь, слышу, как он открывает, несколько фраз и тишина. Иду в душ, прихватываю с собой из сумочки зубную щетку, крем и тушь для ресниц. Слава Богу, собираясь ночевать у Дорофеевой, прихватила с собой хоть это. А вот надеть, кроме платья в пайетках, нечего. Открываю шкаф, стягиваю с вешалки одну из свежевыглаженных рубах, надеваю, заворачиваю рукава. Разглядываю себя в зеркале, мне чертовски к лицу яркий хаки, прямо под цвет глаз.
Спускаюсь вниз, Макс возится на кухонном столе, замечает меня через открытую настежь дверь, улыбается.
— Доброе утро, — захожу неспеша.
— Привет, носилки не нужны?
— Иди к черту, — тоже улыбаюсь.
— Зато я теперь знаю, как сделать тебя тихой и покладистой.
Подхожу совсем близко, в надежде на тактильный контакт, любой. Он мне сейчас крайне необходим. Сама вешаюсь на него, как последняя идиотка. Понимая, что это все нужно прекращать, что эта ночь может быть последней, просто хочу насладиться им вдоволь.
Он обнимает, целует, медленно, чувственно, обжигает дыханием.
— Я даже немного растерялся, — прибитый моей активностью, вглядывается в лицо — завтрак или секс?
— Завтрак, — улыбка не сходит с моих губ, веду себя как малолетняя счастливая дурочка.
Градов снимает крышки с контейнеров, которые вытащил перед моим приходом из пакета доставки, и перекладывает на тарелки.
— Кофе сделаем потом, чтобы не остыл, — включает он кофемашину в розетку и садится напротив.
Киваю и принимаюсь за еду. Баварские сосиски, яйцо пашот, гренки и греческий салат. Я, обычно по утрам не ем так много, ограничиваюсь овсянкой или творогом. Но сегодня у меня зверский аппетит, съедаю практически все.
Попутно анализирую, что миллиардер Градов не посчитал зазорным накрыть стол просто для женщины, с которой у него…роман? Что? Даже не знаю, как обозначить.
Белов, будучи мужем, живя под одной крышей, ни разу даже чаю не заварил, не то, что для меня, а и для себя. Утверждал, что кухня — это сугубо женское занятие, даже чашку после себя сполоснуть считал недостойным. Еду мы никогда не заказывали. Его безапелляционное мнение о том, что там непонятно из чего и когда приготовлено, что нужно есть домашнюю пищу, всегда выводило меня из себя. Позже я поняла, что это простая экономия, присущая ему во всем. А Альбина прямо называла это жлобством.
— Лиз, как часто ты бываешь в клубах? — выводит меня из задумчивости неожиданный вопрос.
— За все четыре года в Москве, была три раза, включая вчерашний. Я не очень люблю такие заведения.
— А вчера как попала?
— Я уже рассказывала. К Дорофеевой приехал брат с другом, они никого еще в городе не знают, предложили развеяться. А ты что в клубе делал один?
— Я был не один, — он встает со стула и включает кофемашину, пока идет промывка, достает из шкафа две стеклянные чашки, устанавливает на лоток — я был с друзьями.
Поставив кофе на стол, занимает свое место.
— Макс, нам нужно поговорить…
— Ты уверена, что нам сейчас это нужно? — надпивает он напиток.
— Ну мы же не можем прятать голову в песок и делать вид, что так и должно быть.
— Лиза, сегодня выходной, давай просто проведем его с кайфом, а разговоры оставим на потом. Я знаю, что ты скажешь, и знаю, что буду беситься. А я хочу просто побыть с тобой, настоящей, искренней, такой как ночью.
Румянец заливает мои щеки, не ожидала такого напоминания. Он улавливает это, уголок его губ приподнимается.
— Не думал, что тебя можно чем-то смутить.
— Если честно, я себя не знаю такую… Твои соседи через стену, наверное, краснели полночи.
— Хм, во-первых, здесь толстые стены, а во-вторых, мне по барабану, что они там слышали или думали. Главное, что нам было хорошо.
Он хочет еще что-то сказать, но от углубления в эту тему меня спасает телефонный звонок, раздающийся с его мобильного. Он закатывает глаза и тянется к аппарату.
— Алло!
— Максим, привет, — слышу детский голос.