Real-RPG. Практикант 2

Гришанин Дмитрий Анатольевич

Глава 25

Квартиры с пятого по седьмой этаж порадовали отсутствием тварей. И за полчаса поочередного вскрытия и сканирования их Серафимой, оставаясь все это время не у дел, благодаря бесперебойному воздействию на организм Целебного пота, мое избитое тело пришло практически в норму — царапины и укусы затянулись, гематомы рассосались, усталость отступила. Даже Серафима, являющаяся невольной свидетельницей бурного исцеления своей марионетки, при переходе с седьмого этажа на восьмой, не удержавшись, позавидовала наличию у

меня столь полезной абилки.

— Это ж до какой ступени у него целебный навык прокачен? — пробормотала поднимающаяся следом за марионеткой женщина.

— А я почем знаю, — буркнула, не оборачиваясь, Марина.

— Это был риторический вопрос.

— Да пошла ты.

На левой половине восьмого этажа три квартиры снова оказались необитаемыми, с наглухо задраенными окнами. Зато в первой же квартире с правой стороны нас поджидал сюрприз. Да еще какой!

Едва щелкнул замок отпираемой отмычкой двери, как внутри квартиры чем-то отчетливо пшикнули, и стало понятно, что трехкомнатная жилплощадь кем-то прихватизирована, еще до произведенного Серафимой сканирования.

— О да! — расплылась в широкой улыбке начальница, отпрянув от микроскопической щели. — Не показалось. Это он и есть!

Да кто, блин, он-то? — изнывал я рядом от любопытства.

Но, увы, очередная порция энергосути, «скормленная» кольцу Серафимой всего пару минут назад, лишила меня контакта с темной сущностью. Сама же Марина приступами любознательности не страдала, и, что там такое-эдакое обнаружила «толстуха» за дверью, ей было фиолетово.

К счастью, Серафиму так разобрало от долгожданной находки, что, не в силах сдержать эмоции, и без наводящих вопросов, она зашептала на ухо марионетке сбивчивые объяснения:

— Там затаился курильщик. Он в гостиной — это вторая дверь по коридору справа. С ним тебе не справится. Потому в этот раз я буду биться первым номером. Твоя задача появиться ровно через десять секунд, с начала нашего боя. И хоть на мгновенье отвлечь теневую тварь на себя. Это понятно?

— Угу.

— Ну и чего тебе понятно?

— Да пошла ты!

— Заткнись, сука, — цапнув Марину за грудки, Серафима легко, как пушинку, оторвала тело марионетки от пола и тряхнула так сильно, что во рту клацнули зубы.

— Игры кончились, — продолжила женщина, опуская помятую тушку на пол. — Противник реально серьезный. Потому сейчас давай-ка без выкрутасов. Я задаю вопрос — ты отвечаешь строго по делу. Усекла?

— Да.

— Так что тебе понятно?

— Захожу в квартиру через десять секунд после тебя. И отвлекаю на себя тварь.

— Не вступаешь с курильщиком в бой, а появляешься на секунду, и тут же со всех ног валишь обратно сюда, на площадку.

— Как скажешь.

— Чтоб ты до конца прониклась пониманием момента, прежде чем начнем, пожалуй, я расскажу тебе немного о курильщике. Эта тварь очень осторожна. Нападает всегда из личного убежища, в котором она практически неуязвима. Настолько, что твои приятели исчадья накануне ночью не смогли почуять присутствие курильщика в этой квартире. Хотя тварь уже здесь была, потому-как я увидела в окне ее отраженное в лунном свете облако…

Я тоже! — поддакнул я, припомнив померещившееся мне белесое пятно в окне многоэтажки. Но моего комментария, разумеется, никто не услышал, и Серафима продолжила просвещать марионетку:

— …Атаковать своих жертв курильщик предпочитает дистанционно. С помощью кислотного облака — частое появление которого возле убежища твари, собственно, и послужило причиной получения курильщиком своего прозвища. Своим облаком тварь владеет даже лучше, чем ты копьем. А учитывая, что там, вместо стали и дерева, крайне едучая кислота, вообрази, как он опасен… Как уже сказала, я пойду первой.

И намеренно подставлюсь по удар кислотного облака. У меня имеется средство, позволяющее на несколько секунд заблокировать разрушительное действие кислоты. Я заставлю курильщика поверить, что пала жертвой его удара. Тварь выберется из убежища, чтоб затащить в логово добычу — и это наш единственный шанс выманить курильщика из скрыта. Десяти секунд мне будет более чем достаточно, чтоб, изобразив жертву, привлечь курильщика. Дальше на пороге комнаты внезапно появишься ты. Курильщик отвлечется, перенаправив облако на тебя. Я тут же перестану изображать жертву и атакую… Короче, постарайся, чтоб в конце он тебя не достал, за это Сережа тебе потом ба-а-альшое спасибо скажет. А потом я прихлопну тварь, и будем почивать на лаврах.

Убедившись, что Марина прониклась серьезность момента, и в ключевой момент не замедлит с появлением, Серафима приоткрыла дверь и, с неожиданной для ее мощного тела грацией, скользнула внутрь квартиры. Бывшее исчадье в моем теле осталось в тамбуре и, как научила начальница, шепотом начало размеренный отсчет секунд.

— И раз, и два, и три…

За дверью послышался грохот, сопровождаемый испуганным визгом Серафимы. Это мракобесие продлилось секунды три, и снова внутри все стихло.

— …и восемь, и девять, и десять, — ни разу не сбившись, спокойно закончила отсчет Марина и, призвав копье, шагнула в повторно открытую дверь.

Через секунду бывшее исчадье бесшумно переместилось на порог гостиной, где моему взору открылась картина нешуточного разгрома. Опрокинутый шкаф, с грудами вывалившихся с полок книг, громоздился на покосившемся, из-за сломанной ножки, столе. Отброшенный от стены перевернутый диван лежал в середине комнаты, и от его почерневшей местами обивки к потолку поднимался вонючий сизый дым. Скрючившаяся в позе эмбриона Серафима обнаружилась в дальнем от входа углу. Женщину окутывало плотное облако белесого тумана, от контакта с которым почернели и местами облезли до штукатурки обои вокруг пленницы. Судя по тому, как судорожно ее колотило в белом мареве, сейчас Серафиме было очень хреново. А напротив своей жертвы, сразу за диваном, возвышаясь практически до самого потолка, стоял жуткий уродец, с тонким, как швабра туловищем, без рук, но на трех ногах, и со здоровенной, как переспелый арбуз, башкой, непонятно каким чудом удерживающейся так высоко на столь тщедушном теле. Пленивший Серафиму туман струился из раззявленной клыкастой пасти чудовища, и впрямь очень похоже имитируя процесс выдыхания курильщиком табачного дыма.

Привлекая к себе внимание, Марина чиркнула копьем по деревянному дверному косяку, и высокая тварь среагировала на звук за спиной быстрее пули.

Я даже не уловил момента ее поворота. Вот только что курильщик стоял к нам спиной, и — бац! — он уже с лютой ненавистью пялится на нас щелями угольно-черных, без намека на белок, глаз. А вырывающийся из широкой безгубой пасти белесый вихрь с головой накрывает только-только начавшую разворачиваться Марину.

Тут же жгучая, как кипяток, волна боли захлестнула мой разум. В глаза будто воткнули по раскаленной спице, и я ослеп.

Серафима — гадина! — как же подло ты нас обманула. Ведь, наверняка, знала, что мое тело физически не способно сбежать от столь стремительного противника.

Спасаясь от кислотного тумана, я скакнул в сторону (в тот момент тело вдруг снова начало слушаться моих команд, но это я осознал уже потом, а тогда мне было на это плевать, я лишь отчаянно пытался выжить в кромешном аду), врезался во что-то типа очередного книжного шкафа, но даже не почувствовал боль от удара, потому как боль эта оказалась сущим пустяком, на фоне намертво прилепившегося к телу кокона кислотной БОЛИ.