Реалиям вопреки
Шрифт:
– Знаешь, здесь ведь кроме этих плодов, ничего съедобного больше нет. Такое впечатление, что их здесь посадили и вырастили специально для таких как мы попаданцев. И, заметь, падать они начали только когда мы сюда попали, – размышляла в слух Елена. – Интересно, что мы будем делать, когда они закончатся?
– А я думаю, что мы здесь не надолго. Я же говорил, что сон интересный сегодня видел?.. Так вот, мне приснился самолёт, только какой-то необычный – небольшой, по форме больше похож на истребитель, но в кабине почему-то было пять кресел. Я не видел кто в них сидит, потому что был за штурвалом и смотрел только вперёд, но был уверен, что они все заняты, и вы с Джулией тоже там сидите.
– Но нас же только четверо? – спросила Лена.
– Не знаю, может ещё кого-то встретим. Мартин же сам пришёл к нам. Думаю, что его тоже сюда не просто так закинули.
– Кто? – нахмурилась женщина.
– Не знаю кто, это ты же у нас фантастику пишешь, вот и подумай, кто мог нас сюда переместить.
– Уф, даже думать об этом не хочу. Вариантов много – один хлеще и безумнее другого: от злобного мага – до озабоченного идеей фикс демиурга. Не думаю, что они могут быть реальностью, ведь фантастика на то и фантастика, чтобы оставаться сказкой или мечтой.
– Не факт, если вспомнишь того же Жюля Верна, то из его фантастики уже почти всё сбылось, – возразил ей Иван.
– Что-то мне совсем не хочется, чтобы моя фантастика сбывалась, – пробормотала она.
– Так вот, слушай дальше. Мы на этом самолёте летели в плотном тумане, и вот, он уже почти развеялся, а внизу показались жёлтые поля, все покрытые воронками от снарядов и вдалеке почти полностью разрушенный город. Мы начали снижаться и тут на нас слева вышли три мессершмитта. Я уже видел, как один из них повернул в нашу сторону пулемёт и… И всё, проснулся. Как ты думаешь, что это значит?
– Это значит, что тебе приснился яркий и необычный сон, который тебе не дали досмотреть. Вот и всё, – она поднялась и пошла мыть руки, утянув за собой девочку, которая тоже уже поела.
Они немного отвлеклись и поиграли с водичкой, которая текла по узкому каменному руслу, немного зеленоватого оттенка. Быстрые потоки то разбивались на несколько и расходились, то опять сходились. Создавалось впечатление, что здесь протекает не один ручей, а как минимум пять, которые переплетаются и играют друг с другом.
Джулия с восторгом ловила ручками небольшие фонтанчики на камнях и плескала воду на траву, а Лена умилялась детской непосредственности, думая о том, что даже в экстремальных ситуациях, дети остаются детьми.
– Лена, идите быстрее сюда! – позвал их Иван, и женщина с тревогой посмотрела в его сторону.
К ним из леса шел Мартин и вел за руку мальчишку лет десяти-одиннадцати, похожего на него как две капли воды. У Лены отвисла челюсть. Потом она спохватилась, забрала девочку и пошла к ним. Джулия сразу подбежала к своему новому знакомому и, глядя на мальчика, начала лепетать что-то по-французски. Мальчик перестал хмурить брови и ответил ей, а потом даже улыбнулся.
Полицейский оставил детей и подошёл к взрослым. Рукой показал на мальчика и сказал:
– Mon fils, Charlie4.
Елена и Иван переглянулись и на автомате хором ответили:
– Очень приятно.
Лена шепнула Ване на ухо:
– Принеси ещё парочку фруктов.
Потом улыбнулась хмурому Мартину и показала рукой, чтобы он присаживался на камень. К тому времени, когда Иван принес плоды, к кострищу подошли и дети. Мальчик немного стеснялся новых людей и сел поближе к отцу. Джулия, зато, повеселела и постоянно посматривала на Чарли, улыбаясь и что-то шепча ему. Плоды разрезали и уговорили их попробовать, а потом, когда оба гостя начали увлечённо есть оранжевую мякоть, сидели и рассуждали о том, что сейчас происходит у каждого дома. Иван вспоминал свою лётную часть, а Елена – семью.
Мартин был серьёзен и молчалив, не торопясь налаживать контакт с русскими, особенно хмуро он косился на Ивана, пристально рассматривая его военную форму и несколько раз переводя взгляд на парашют. Было видно, что он пытается анализировать то, что видит и ему не удавалось прийти к какому-то более-менее логичному умозаключению.
На Елену он тоже иногда посматривал, но совсем по-другому, украдкой оглядывая её статную и стройную фигуру, обтянутую синими джинсами и белым топом.
– Что будем делать? – спросила Лена у всех присутствующих, когда Мартин и Чарли вернулись с ручья, и перевела взгляд на Ивана.
– Мне кажется, что нам надо опять сходить к воротам, показать их новеньким. Вдруг у них промелькнёт какая-то мысль, или случайно получится их открыть.
– Ты сам-то в это веришь? – засомневалась Лена.
– Всё равно делать больше нечего. Погуляем там, а потом пообедаем и пойдём купаться к морю. Как тебе такой план? – он игриво улыбнулся ей и перевёл взгляд на Мартина, который ничего не понял из их разговора и насторожено следил за ними.
– Отойди, дай мне жестами объяснить ему, – вызвалась Лена и подошла к серьёзному полицейскому.
– Мартин, – обратилась она, затем повернулась в сторону горки, куда они вчера ходили, и начала показывать, что они хотят туда идти, и он с сыном пойдёт с ними.
– Нарисуй ты ему план, так понятнее будет, – подсказывал Ваня, видя, что Мартин начал сомневаться в умственных способностях Лены, рассматривая её взмахи руками и гримасы.
После того, как на мелкой каменной крошке, покрывавшей землю около камней, они с горем пополам начертили что-то подобие карты и показали, куда они собираются идти, он приободрился, закивал головой и улыбнулся Лене.
– Ну, да, язык жестов я не изучала, что Вы хотите от женщины, – пожала она плечами и её лицо вдруг озарилось какой-то идеей.
– О! А может он понимает по-английски?! Я же в школе английский учила. Правда почти ничего не помню, но пару-то слов связать смогу! – она расплылась в довольной улыбке. – А ты какой язык учил? – спросила она на всякий случай у летчика.
– Немецкий, – развёл он руками.
Она повернулась к Мартину и с надеждой произнесла:
– Do you speak English?5