Реализация
Шрифт:
– Не комильфо, сударь, - немедленно отреагировал бывший стажёр Баська.
Нальдо проследил за полётом вошедшего в раж писателя, увернулся от мелкого камня и неожиданно для себя изрек, наблюдая, как тощий Николай волочит огромный булыжник не без помощи ушастого, но тоже обессилившего "светлого-почти-сородича":
– Российский эльф это - не просто так эльф...
– и понял, что уже готов присоединиться к тем ненормальным, которые работают в Мутном Месте, забросив спокойную жизнь, - Русский эльф - это сила! Особенно в союзе с Царевичем, - резюмировал Старший Охотник, испытывая некую нездоровую
– Ан Амирон!
– вернула Нальдо к реальности Сильмэ, - приземляем Золотова!
Но Нальдо вовсе не хотелось приземлять писателя. Красиво пикирует! Почти как "Стрижи". Когда ещё такое увидишь? Кстати, демоны-акробаты "Стрижи" никогда не показывали трюков с подбиранием камней у самой земли, не снижая скорости...
Талик разошёлся не на шутку. Он воевал впервые в жизни и ощущал себя-пятикратного (Горгуль - не в счёт) целой армией. Внизу, за спинами стоящих кордоном конвоиров, суетилась Катерина и спасённые попаданцы. Даже хоббиты не остались без дела. Народ (а это был его, Талика, народ) тащил камни, палки и доски. Отважная Катя взобралась на местный мавзолей и раскурочила ограду. Витольд зашёлся от восторга и ощутил себя всесильным как никогда. Оказывается, даже демонам нужна поддержка народа.
Бомотун крякнул и выдал:
– Я не знаю, где там суша,
Наплевать мне, где там море!
Витольд подхватил ритм:
– Да и фиг с ним! Дело в смысле!
– окончательно перехватив управление телом и заорал:
– Между тучами и сушей
Гордо рею я, могучий,
Наплевав на слог и рифму,
Чёрной гарпии подобный!
Примерившись к подросшей куче камней, Бутончик и Витольд направили крылатое тело вниз, умудрившись не только не врезаться в землю, но и подобрать пару булыжников и палку. Снаряды были почти прицельно скинуты на головы ненавистников частной собственности. Бойцы условно-красной армии кинулись врассыпную и загомонили. Видя панику в рядах противника, Бутончик присоединился к общему восторгу сущностей и запищал:
– И татары тоже стонут!
Им татарам недоступно
Недоступное татарам!...
Я - поэт, а не ботаник,
Чтобы в птицах разбираться, - примирительно закончил вампир в ответ на критически-пренебрежительное Бормотунское "гм-м".
Талик ещё раз спикировал к куче и попытался ухватить больше, чем пару камней. В результате, он чуть не прошиб голову Нальдо, выронив лишний третий камень. Ну, не прошиб же!
На взлёте неожиданно ожил оборотень, который раньше не выказывал любви к полётам. Талик почувствовал, что бывший блохоносец лучше сдохнет с перепугу, чем не выскажет своё отношение к приземлённым революционерам. Пришлось дать слово хвостатому. Витас справился со страхом утраты почвы и вполне грозно прорычал:
– Пусть клюют придурков крачки,
Пусть поморники загадят,
Пусть большие альбатросы -
А я помню, что - большие, -
Сбросят яйца им темя
Страусиного размера
Килограмм по пять - не меньше!
Вместо страусиных яиц в сторону ненормальных попаданцев полетел каменный снаряд и даже угодил по ноге мужичонке в пенсне. Бормотун вдохновился прицельным метанием и присоединил свой голос к прочим сущностям, намекая на следующую мишень:
– Местный "Ленин" глупо прячет
Своё тело в Мавзолее -
Египтянин недобитый,
Дохлой мумии подобный!
Неожиданно снизу донёсся не по годам звонкий (для бабы-Яги) голос Катерины:
– Славься вечно Говард Картер!**
Руки прочь! Тутанхамона
Не дадим в обиду немцам!
По мнению Талика, немцам вообще ничего нельзя было "давать в обиду": ни Тутанхамона, ни неизвестного пока что "кратера". Даже если он - лунный. Как-то сразу вспомнился пломбированный вагон с революционерами, о котором Талик когда-то то ли читал, то ли слышал. Тут уж не стерпел сам писатель Золотов:
– Зашибу продажных тварей!
– заорал он, подхватив слишком тяжёлый камень прямо из рук двух нечаянных помощников.
– В пломбированном вагоне
Едут пусть обратно в Мордор!
То ли изобретатель Мордора, покойный профессор Толкин, не любил, когда его имя поминали всуе, то ли главный конвоир терпеть не мог фэнтези ни в переводе, ни в оригинале, но Талик почувствовал тот самый потолок, об который уже не раз бился. Но на сей раз, его не приложило об невидимую преграду и не дёрнуло вниз. Ему просто дали понять, что момент падения близок.
– Нам культурно намекнули,
Что уже пора снижаться?
– разочаровано рыкнул Витольд.
– А вот фиг вам! Я же - демон!
"Гордый, чёрный демон бури", - полностью сошёлся с оригиналом коварный.
Витас присоединился:
– ЧОткий демон, подтверждаю.
Неожиданно с земли возразил Баська:
– Да не "чоткий", сударь! "Чуткий"!
– и напомнил Талику текст Горького:
– "Он давно усталость слышит".
Майна, сударь! Ща как грянет!
Дерболызнет - не очнётесь.
Угроз Талик не любил не меньше, чем эльфов. Но очень уж не хотелось получить по рогам. К тому же, он почти смирился со скорым приземлением. Да и камень, с которым Талик реял над полем битвы, был тяжёлый и нуждался в применении. Сарайный мавзолей показался неплохой мишенью.
Отпущенный в свободный полёт булыжник пробил крышу строения и даже более того - просвистел её насквозь и вмял в землю щепки ленинского гроба. К сожалению писателя, ни один "Ленин" не пострадал, поскольку оба лысых попаданца принимали участие в беготне вне зданий.
– Когти береги!
– заорал Бутончик, чувствуя намерение прочих сущностей приземлиться не на коленки, а приличным образом, на пятки, - только не на камни!
– Видим, не слепые!
– ответил за остальных Витольд.
Внизу растекалось белёсое марево, намекая на скорый приход здешнего спецназа.
Бормотун попытался смягчить приземление. Талик совершил манёвр "осеннего листка", нарезав кругов пять по снижающейся спирали, и почти плавно приземлился, только слегка зацепив на последнем круге причёску Сильмэ-Колонтай - сорвал косынку. Замаскированная Мечта ничего не сказала, но зыркнула так, что позвоночник заледенел. А потом конвоирам стало не до гениального писателя. Они передавали с рук на руки раненых и увечных попаданцев, коней и упряжь. Талика немедленно приспособили к делу, велев ему отловить раненого в ногу "Берию".