Реализация
Шрифт:
– Держи, напарник!
"Напарник" умудрился прослезиться на радостях. Ну, хоть кому-то счастье привалило!
– Оставишь на столике в комнате. Завтра утром отправлю отчет в Управление. Всё. А теперь - спать!
Напарник по стажерской привычке не возразил и покорно отправился в комнату. Нальдо решил заказать себе еще чаю с мятой для успокоения нервов. С этим напитком он и вышел на крыльцо - и воздухом подышать, и престать прислушиваться, а не раздается ли характерных звуков из комнаты попадана. А то никакой чай с мятой не поможет. "Такая девушка, и специалист сразу видно - высшей категории, и актриса просто великолепная и вот... Ужассс!" - В который раз резюмировал охотник на попаданов, маг шестого разряда, удостоенный двух орденов Утренней Звезды торн Нальдо-и-Амирон.
Ужас
Засыпал Нальдо под завывания котов-оборотней и вопли трактирщика: "Позорище! Мартин, ты сдурел?!"
* Инту ит (Into it). англ.
– В это (внутрь чего-либо), "В туда".
Глава 9
Утро встретило Нальдо свинцовыми тучами близкой грозы и двумя изрядно ободранными оборотнями-кошаками. Рыжий выглядел гораздо целее Чёрного. Оба пили молоко рядом с конюшней и, судя по выражению почти кошачьих морд, строили коварные планы мести тому, кто устроил им славное развлечение с мятой. То есть - самому Нальдо. Несмотря на то, что Наль только тем и занимался, что ловил попаданов, за время пребывания в Мутном месте количество виденных им ненормальных мечтателей уже превысило общее число всех, кого он поймал за годы службы. Если его и раньше не радовал сам факт наличия в мире этих существ, то теперь - прямо-таки выводил из себя. Поэтому собственным планам мести всем оборотням Наль не удивлялся. Город Бобруйск он обозначил как населенный пункт, в который следует пригнать стадо баранов, облитых валерьянкой. Картина последующего побоища между волками и кошаками-тиграми-барсами встала в его воображении как живая.
Однако, мечты-мечтами, но следовало все-таки разработать хоть какой-нибудь план дальнейших действий. За ночь ничего стоящего придумать не удалось. Наоборот - все мысли так или иначе возвращались к СовБезнице, и Наль уже почти убедил себя, что затаившийся писатель магически воздействует на "Соню". И неважно - догадывается попадан о том, что он на кого-то воздействует, или - нет.
С одной стороны - отправляться на остров вместе с попаданом очень не хотелось, а с другой - хотелось отправить попадана в изоляцию, как можно быстрее. Но основная проблема состояла в том, что СовБезница отправится следом за ним. То есть, окончательно принесет себя в жертву. В отличие от слухов, которыми Зольникова кормила "Силь", охрана на островах была не только незримо-магическая. Ту самую магию маги как раз и обеспечивали. Свихнувшиеся в изоляции писатели, а точнее: одна писательница и два писателя, никакому миру и месту не были нужны - даже Мутному. И чтобы самомнение творцов сомнительного чтива не сравнялось с их полной реализацией, вместо бессильных читателей, писателям противостояли вполне сильные маги.
Оборотни допили молоко. Какую там пакость задумали кошаки, Наль так и не узнал. Явился слуга трактирщика, тоже - волк-оборотень, но совсем уж мелкий, почти щенок. Сказать, что он вёл в поводу мерина, принадлежавшего Зольникову, было бы неверным. Это ранее смирный мерин сам волок за собой мелкого попадана. Исход борьбы представлялся совершенно ясным: конь вырвется и лягнет первого, кто встретится на пути. Кошаки встречаться с конем не захотели и поспешили убраться прочь. Мерин тут же успокоился и застыл посреди двора в задумчивой позе.
– Это он вовремя взбрыкнул!
– Заявил вышедший во двор Баська.
– С кошками драться, эта... неприятно. Когтистые они.
– Гном потянулся и зевнул.
– Дурной конь. Странный, но умный.
Нальдо посмотрел на одновременно "дурного и умного" мерина. Мелкий оборотень даже не попытался сдвинуть его с места: бросил поводья и ушёл за остальными лошадьми. Баська потянул застопорившегося мерина за собой. Конь закончил созерцать дальнюю-даль и тронулся вслед за гномом. Наль вспомнил им же самим определенную специализацию Баськи и задумался не хуже мерина. А чего там особенно думать? Раз интуит говорит, что конь странный, то надо не думать, а проверять.
Проверка при помощи всё того же магического ока показала, что Баськина специализация определена вернее некуда, а конь никакой не мерин. Горный ползун - агрегат для перевозки грузов в труднодоступные горные районы, никак не мог быть мерином, потому что и жеребцом никогда не был. Машина, с накинутой на неё иллюзией коня, мирно жевала сено. Оригинальность решения проблемы "как контролировать конного попадана" просто поражала. Это "животное" уж точно не сбесится от запаха оборотня, а пойдёт или побежит туда, куда пожелает "Соня-Силь". Вот только держать под контролем такую сложную иллюзию, наверняка стоило немалых усилий. Мнимый мерин должен был отмахиваться от мух, потеть, как положено уставшему коню, грызть удила, пускать пену, ржать, всхрапывать, а еще - мочиться и удобрять конюшни и дороги навозом. Иначе - никак. Такую виртуозную работу Наль наблюдал впервые. Он всерьез задумался о влиянии иллюзорного навоза на плодородие полей, но так ничего и не придумал. Баська предупреждающе покхекал: в дверях трактира показался их попадан в сопровождении "Сони".
– Вы завтракать будете?
– Проорал наглый писатель, сверкая синюшными глазами.
До и после завтрака Талик тренировался изящно раздвигать крылья. Дотренировался до ломоты в плечах и до боли лопатках. А еще теперь всегда следовало помнить о высоте крыльев - цепляться за дверные косяки совсем не хотелось: два из них писатель Золотов успел "посчитать" - в комнате и на выходе из трактира. Ощущения были не из приятных. Силь посмотрел на его упражнения и дал ценный совет: в любое помещения надо сначала внести крылья, чуть согнувшись и поднырнув под косяк, а уж потом входить самому. Заходить вприсядку или чересчур низко кланяться такому великолепному демону никак не пристало. Талик забросил перевоспитывать Силя в Соню и решил, что такой восхищенный его красотой подданный, как кавайный попаданец, ему сгодится.
Никаких особых дел в Бобруйске у Талика не было, не считая заказа на распиловку меча. Укороченный меч следовало забрать в местном "бутике" и трогаться дальше. Пристальный интерес Лютика к его персоне, Талика изрядно нервировал. И стал нервировать еще больше, когда наглый трактирщик вдруг заявил, что с "господина графа" причитается за небольшую услугу. А он-то уж надеялся, что раз Люцифер не явился поутру, так и расплачиваться не придётся. Оказалось, что придётся. Оценив ущерб, как средний, Талик наметил маршрут для всей компании: в земли тёмных эльфов. Силь пытался было его отговорить, но умный вампиродемон Золотов не намеревался выбрасывать на свалку оплаченные советы Люция. Пришлось заверить кавайного, что пару городов поприличнее они по пути посетят.
Кинжал, сделанный из половины меча оказался таким джигитским, что хоть горным князем заделывайся, а не графом. А вот меч... У каждого меча должно быть имя. Были же Эскалибур и этот... Нарсиль. Талик долго созерцал нелепый клинок: огромная рукоять и обрубок лезвия, пусть и заточенный как положено. Как ни обманывай себя, а такому кастрированному клинку ничего кроме имени "Мерин" не подходило. Назвать меч "Обрезанным" у Талика язык бы не повернулся. Во-первых, он был очень толерантен в вопросах религии и никогда чужих верований не оскорблял, а во-вторых: никто в своем уме не делает обрезание больше, чем наполовину. Так что теперь у грозного демоновампира было два мерина - конь и меч. Остроухий конвоир чуть не захохотал, Баська отвесил челюсть, и только Силь поддержал, сказав, что с психологической точки зрения, название у меча очень грозное.