Реализм А. П. Чехова второй половины 80-х годов
Шрифт:
Содержание "Верочки", одного из лучших рассказов Чехова второй половины 80-х годов, вносит в чеховскую тему провинции одну примечательную особенность. Никчемность и скуку жизни обывателей в уездном захолустье Чехов обличает при помощи своеобразного художественного приема. Сначала эта жизнь показывается сквозь призму восторженного состояния Огнева, приехавшего из Петербурга в уездный город для временной работы. Огневу после напряженной трудовой жизни в столице жизнь в уездном городке с его тишиной, красивой природой, здоровым климатом, с радушными и гостеприимными жителями кажется сплошной идиллией. Но скоро в это романтическое восприятие провинциальной жизни интеллигентом-"дачником" вносит
Таким образом, в "Верочке" показывается видимость и сущность провинциальной жизни. Чехов-реалист тонко обличает поверхностное восприятие провинции как идиллии и дает типическую картину провинциальной жизни, обнажая ее существенные стороны.
В сопоставление провинции со столицей в "Верочке" вносится важный момент. Сытой, спокойной жизни "провинциальных свинок" противопоставляется большая, содержательная жизнь в столице.
Есть в "Верочке" характерный штрих: о жителях уездного городка сказано, что "все они сердечны и добродушны, потому что сыты, не страдают, не борются...", то есть они потеряли признак "нервных", "живых" людей. А "нервная" Верочка, которой претит сытое обывательское существование, стремится в "большие, сырые дома, где страдают, ожесточены трудом и нуждой". Она не может удовлетвориться мелким эгоистическим счастьем, она хочет "общего блага". В подтексте "Верочки" любимая мысль Чехова: человек не может быть счастлив, пока кругом несчастные.
Чехов зорко подметил инертность как типическую черту провинциальной жизни в царской России. А. М. Горький, страстный борец со "свинцовыми мерзостями" в русской жизни, с "идиотизмом" провинциальной жизни, давший в своем "Городке Окурозе" широкое обобщение провинциальной мещанской жизни, высоко оценил борьбу Чехова-художника с инертностью. В одном письме к Чехову Горький подчеркнул значение этой стороны его творческой деятельности: "Огромное Вы делаете дело Вашим маленькими рассказиками - возбуждая в людях отвращение к этой сонной, полумертвой жизни - черт бы ее побрал!"
Чехов-писатель поражает нас широким творческим диапазоном, богатством содержания и формы. Совершенно очевидно, что Чехов использовал в творчески разнообразной практике огромный материал своих жизненных наблюдений и впечатлений. В основу своих художественных произведений он клал местный материал - и таганрогский, и московский, и приазовский, и истринский, и сумской, и мелиховский, и ялтинский. Местный материал в творческой лаборатории Чехова превращался в чистое золото искусства - в поэтические картины и типические образы с выраженными в этих картинах и образах глубокими мысля-
ми и тонкими чувствами. Чехов не раз в своих письмах осуждал современных писателей за узкое использование местного материала. Полно глубокого смысла высказывание Чехова, например в письме к Суворину от 20 мая 1890 г., где Антон Павлович сообщает о знакомстве с одним сибиряком - любителем литературы, "угостившим" Чехова рассказом, и дает этому рассказу такую оценку: "Недурно, но только слишком местно".
Трудно найти другого писателя, кто умел бы так мастерски, как Чехов, оставляя в художественном произведении целые пласты конкретного местного материала, в то же время поднимать этот материал на большую высоту социальных и философских обобщений.
Чехов в своем творчестве всегда проявлял стремление опираться на подлинную "фактуру"
Сам Чехов так характеризовал свою творческую лабораторию, в которой перерабатывались жизненные наблюдения: "Я умею писать только по воспоминаниям, и никогда не писал непосредственно с натуры. Мне нужно, чтобы память моя процедила сюжет, и чтобы на ней, как на фильтре, осталось только то, что важно или типично". (Т. 17, стр. 193.) Умение Чехова отбирать важный или типичный материал проявилось и в его замечательном искусстве художественного лаконизма. В пьесе "Чайка" Аркадина говорит писателю Тригорину: "Ты можешь одним штрихом передать главное, что характерно для лица или пейзажа, люди у тебя, как живые". В этих словах ярко показана особенность художественной манеры самого Чехова. Он умел создавать живые образы, полные художественной яркости и пластической конкретности.
Творческая фантазия Чехова, его способность "домыслить" материал жизненных наблюдений проявились в умении не только отобрать типичные детали, но и в умении эти детали насытить большим социальным и философским содержанием. Предельно конкретные, реалистические образы Чехова воспринимаются как широкие обобщения.
Проблема местного колорита - проблема художественного метода писателя. Вопрос о таганрогском и приазовском колорите в произведениях Чехова тесно связан с вопросом о творческом методе писателя и эволюции этого-метода.
Характерно для Чехова-писателя, что в процессе его идейно-художественного развития вместе с эволюцией творческого метода изображения жизни меняется и характер изображения таганрогской действительности. В ранних произведениях Чехова, когда юный писатель еще не ставил перед собой серьезных творческих задач, когда он, по собственной характеристике, "брал жизнь и, не задумываясь над нею, тормошил ее туда и сюда", - местный материал выступал часто и непосредственно. Показ "экзотики" провинциальной жизни давался обнаженно, документально, порой прямо натуралистически. Веселый, беззаботный Антоша Чехонте, искавший в таганрогском материале курьезов провинциальной жизни, вводил в свои произведения события из таганрогской жизни и точные фамилии таганрогских обывателей (Вронди, Адабашев, Грохольский, Стам-ати и др.). Хорошо известен факт, что-таганрогские обыватели легко узнали себя в юмореске "Свадебный сезон" и обиделись на автора, считая, что создание этой юморески - "гадкий и недобросовестный" поступок писателя-земляка.
С течением времени крепнет реалистический талант Чехова, совершенствуется творческий метод, меняется характер использования местного материала. В переходный период и в годы творческой зрелости произведения Чехова освобождаются от элементов бытовизма и натурализма, таганрогский материал уже не выступает непосредственно прямолинейно - он не представляет уже для писателя самодовлеющей ценности. Чехова уже меньше интересует экзотика провинциальной жизни; таганрогский материал
используется для решения новых творческих задач, в частности для показа того, как застойная, инертная жизнь опошляет людей.