Реальная культура: от Альтернативы до Эмо

Козлов Владимир Владимирович

Первой книгой о русской альтернативе стала «Четвертая волна», открывшая серию «Stogoff Project» летом 2006 года.

* * *

Сегодня альтернатива в России развивается быстро, вытесняя другие, более традиционные формы рока. Это самая современная и потому «перспективная» форма тяжелой музыки (и, наверное, рока вообще). Границы стилей размываются, элементы одного проникают в другой, и поэтому альтернативной музыке есть куда двигаться.

Антифа

В середине 1980-х я учился в обычной советской школе, и однажды из районо пришло распоряжение: провести мероприятие 8 февраля, в Международный день антифашиста. Классная

руководительница «запрягла» в том числе и меня – читать какие-то стихи, кажется, Роберта Рождественского. Или, может, это было что-то на немецком – речь ведь шла, в основном, о Великой Отечественной войне. Ни я, ни остальные участники и зрители, которых согнали после уроков в актовый зал, толком не врубались, о чем идет речь, о каком таком антифашизме. Если о победе над Германией, то ведь ее праздновали каждый год 9 мая, если о чем-то другом, то ни учителя, ни завуч по внешкольной работе так и не сумели это объяснить. Почему-то день антифашиста в школе отметили только раз – в последующие годы о нем не вспоминали. И только лет через десять-двенадцать я узнал, что кроме казенного, официозного антифашизма существует еще и другой – неформальный.

Антифа – скорей не субкультура, а международное политическое и идеологическое движение. Но движение это – само по себе субкультурное: в него входит много панков и стрейтэджеров, и поэтому оно попало в эту книгу.

В России антифа оказались в поле зрения СМИ после нападения на пикет Движения по борьбе с нелегальной иммиграцией (ДПНИ) в Петербурге 17 сентября 2006 года. До этого ни общественность, ни масс-медиа особенно не интересовали новые антифашисты, многие из которых принадлежали к достаточно маргинальным – с точки зрения общества – группировкам панков и анархистов. Только журнал «Rolling Stone» опубликовал в начале 2006 года статью под красноречивым названием «Крайняя плоть», в которой рассказал про два идеологических «полюса» молодежных группировок – крайне правых и антифа.

Нападение на пикет ДПНИ произошло после беспорядков «на национальной почве» в Кондопоге – большой «медийной» темы той осени. Журналы и телеканалы, до этого игнорировавшие субкультурное и малочисленное движение, выдали несколько специальных репортажей и документальных телефильмов. Названия оригинальностью не отличались: «Осторожно: антифа!», «Обыкновенный антифашизм» и тому подобное. Парафраз названия документального фильма 1960-х годов о фашизме – показатель не слишком хорошего отношения журналистов к явлению: «это – что-то не то». Со свойственной им поверхностностью журналисты не стали разбираться в субкультурной подоплеке антифа, в их идеологии и философии. Обывателей интересовала главным образом «боевая» деятельность участников – уличные столкновения.

Неудивительно – слово «антифашизм» воспринимается сейчас едва ли не как наследие советского времени, а вот новое и модное «антифа», особенно применительно к «боевым» группировкам – это уже что-то поинтереснее.

Наследие антифашизма

Термин «антифа» существует давно и ассоциируется в основном с левым антифашистским движением. Оно, в свою очередь, ведет свою историю с тридцатых годов прошлого века – когда против диктатуры Франко во время гражданской войны в Испании воевали и коммунисты, поддерживаемые Советским Союзом, и анархистские боевые группы. Но в своем нынешнем виде движение антифа появилось в конце 1970-х – начале 1980-х годов как реакция на усиление позиций ультраправых организаций в Европе, вроде «Национального движения» и «Британского фронта» в Великобритании, и появление новой волны скинхедов, которые придерживались крайне правой идеологии.

Сегодня антифа воспринимается как «левая» идеология, родственная анархизму, коммунизму и антикапитализму. Существует целая сеть антифа-организаций во всем мире, например, созданная организациями «Anarchist Federation», «Class War» и «No Platform» группа «Antifa» в Великобритании или боевые антифа-группы «Antifascistisk Aktion» и «Revolution[a]ra Fronten» в Швеции. Все они в той или иной степени контактируют друг с другом, но говорить о единой международной организации нельзя.

У нас

В 1990-е годы идеология антифа появилась и в России – поначалу в фэнзинах, выпускавшихся «прозападной» панк-тусовкой. Тогда даже часть самих читателей фэнзинов реагировала на статьи про «фашиков», призывающие бойкотировать какие-то группы и лейблы, в таком духе: «Что они все пишут про фашистов? Лучше бы пошли да надавали этим фашистам по морде». Через пару лет дойдет и до этого.

В любом случае, движение антифа – чисто «импортное» и к отечественным антифашистским традициям имеет отношение условное: их признают и уважают, но корни здесь другие. Российские антифа вышли из крыла панк-тусовки, которая старалась взять не только внешние панк-атрибуты, но также и организацию (система DIY-лейблов, фэнзинов), и идеи (антифашизм, вегетарианство, веганство, защита прав животных) западного «идеологического» панка. Довольно подробно обо всем этом рассказано в переведенной на русский язык книге О’Хара «Философия панк-рока».

Если с идеологическим вегетарианством, например, все более или менее понятно (если ты противник убийства животных – не ешь мяса), то с фашизмом несколько сложнее. Вопрос кого считать «фашистом» в России, сложный и неоднозначный. У западных антифашистов проще: там крайне правая риторика практически всегда сближается с нацизмом. Но Россия с этим самым нацизмом воевала, и поэтому здесь западные антифа-расклады не всегда работают.

Насчет неонацистов, которые вскидывают руки в нацистском приветствии, носят свастики и орут «Хайль Гитлер», вопросов нет. А как быть с националистическими организациями, ничего общего с нацизмом не имеющими? А с эпатажными фигурами, которые используют «правую» риторику? А те, кто устраивает марши под фашистскими знаменами в прибалтийских республиках, – это что, не настоящие фашисты? Еще большую путаницу вносят спонсируемые государством молодежные объединения вроде «молодежного демократического антифашистского движения НАШИ».

Возможно, поэтому антифа формулируют свою позицию максимально широко: «Мы – против любой дискриминации вообще».

Из «манифеста левых антифашистов», опубликованного на одном из антифа-сайтов:

Мы убеждены, что фашизм – дело не только далекого прошлого, не только история, как ошибочно полагают многие обыватели; фашизм – социальное явление, имеющее свои глубокие корни. Однако бороться с ним имеет смысл только тогда, когда это борьба за принципиально иное общество – по-настоящему демократическое, свободное, справедливое и эгалитарное. Эти принципы есть истинно левые принципы, и альтернатива ультраправым и фашистам может быть только левой. Поэтому мы – левые антифашисты.

[…]

Мы сознаем, что победить фашизм окончательно можно лишь перестроив общество на принципах свободы, равенства и справедливости. Эта задача предполагает построение демократического управления глобальной экономикой, максимально широкое участие людей в управлении, упразднение барьеров и границ между народами и построение свободного содружества стран в мировом масштабе. В конечном итоге, это борьба за социалистический мир, в котором не будет места эксплуатации человека, все будут иметь возможность свободного и творческого развития, а все антигуманные и человеконенавистнические теории и концепции действительно станут лишь страшной страницей в истории.