Реальность неведомого
Шрифт:
Женщина увидела там земной глобус, паривший в воздухе. Компактная модель Земли сотрясалась от землетрясений и заливалась потопами. Л.Н. Метельской было сообщено: «Скоро, очень скоро это произойдет на самом деле».
Как, наверное, и в «случае С. Купаева», информация здесь строго соответствует общему правилу, о котором толковалось выше. В ней – «смертельный вопль» будущего. Однако информация поступила тут не по каналу транстемпоральной «биологической радиосвязи» – дошла не в форме телепатического «вопля», а была в спокойной деловой атмосфере сообщена в ответ на посланный запрос. Обращаю внимание: сообщение делалось в помещении, очень сильно похожем на научно-исследовательскую лабораторию. Среди приборов, имевшихся в ней, была объемная модель Земли. И на нее, как на экран телевизора, выводилась картина «скоро, очень скоро» грядущего тотального катаклизма на нашей планете.
Где, в каких мирах размещается лаборатория? Каким образом считывается в ней информация с завтрашнего дня Земли? Конечно, можно допустить, что она вовсе не считывается, а просто в той лаборатории был поставлен очередной, непонятный по своей сути эксперимент над очередным «подопытным экземпляром» из нашей с вами среды… А вдруг была все же считана информация с будущего?! Как?!
Ответа нет.
Если поверить внеземным информаторам С. Купаеву и Л.Н. Метельской, то вот ведь что получается: «они» хорошо ориентируются в будущем, по меньшей мере, нашей планеты. Оно для «них» – открытая книга. Оно «уже есть» и вполне обозримо для внеземного наблюдателя.
Это «уже есть» неизбежно возвращает нас к шотландским поверьям о заданности грядущего, бросающего тени в настоящее. В поверьях, стало быть, имеется какое-то рациональное зерно. В темпоральной развертке «вчера – сегодня – завтра» последний элемент столь же реален и во всех своих нюансах «дан», как и первые два элемента. Будущее – это монолит «уже состоявшегося в нем», а не бесчисленные вариации и варианты еще не сбывшегося, как мерещится нам, живущим в вечном настоящем.
Приведу житейский пример, в котором содержится справка о заданности дня грядущего. Я почерпнул его из моей переписки с B.C. Шкворецом. Если помните, я обещал рассказать об одном поразительном предсказании, сделанном внеземными партнерами B.C. Шквореца по диалогу или, как он выразился, по «собеседованиям». Если помните также, я особо подчеркнул, что не нахожу причин расценивать рассказы B.C. Шквореца о «собеседованиях» как розыгрыш или же неумную шутку. Нет никаких оснований, писал я, не доверять этому скромному немолодому человеку.
Он, в частности, сообщил:
«Прошу вас иметь в виду, что все, о чем я напишу ниже, – не плод моего воображения, а лишь скупое и сухое изложение фактов… «Они» с крайней неохотой согласились на то, чтобы я написал это письмо вам. Я долго настаивал на своем, просил «их» дать согласие, потому что недавно мне в руки попала одна ваша книжка. Когда я бросил первый взгляд на ее обложку и прочитал на ней имя и фамилию автора, то очень удивился. Еще в 1950 году, когда мне было 15 лет, «они» рассказали мне про вас…»
«ЭТО НЕ ИМЕЕТ ЗНАЧЕНИЯ»
Заинтригованный сей краткой и туманной, невнятной справкой, я послал B.C. Шкворецу письмо с просьбой рассказать поподробнее о событиях 1950 года.
Вот он, его рассказ:
«Скажу прежде всего, что содержание всех «собеседований» пришельцев со мною «сидит» в моей голове неучтожимыми блоками информации. Я думаю, блоки навечно вписаны туда «ими», как на магнитофонную пленку. Идут годы, и если вдруг мне хочется вспомнить содержание того или иного «собеседования», оно тут же всплывает из подвалов памяти в полном объеме… Так вот, 1950 год. «Они» снова навещают меня. И говорят: «Всех вас хотят уничтожить, но у них ничего не получится. Вас спасут». Я спрашиваю: «Кто хочет уничтожить?» В ответ – молчание. Тогда я спрашиваю: «А кто спасет нас?» Ответ – туманный: «Они не похожи на вас». На мой следующий вопрос: «На кого же они похожи?» – не последовало ответа».
Далее B.C. Шкворец пишет:
«Пара минут прошла в гробовой тишине. А потом «они» сказали: «О том, как все это будет происходить, ты узнаешь через много-много лет из книги, которую тебе принесут знакомые. Автором книги будет человек, которого зовут Алексей Прий-ма». Я не сразу уловил звучание этой странной фамилии и переспросил «их».
Четко и внятно они повторили фамилию. Я ясно услышал и запомнил, что в ней после звука «и» следовал короткий звук, который я тогда определил как «и краткое»… Прошло много лет. Один мой знакомый дал мне почитать книжку, которую он купил в Петербурге. Едва взглянув на обложку книги, я совершенно опешил.
В голове раздался щелчок, и из мглы прошлого выплыло воспоминание о «собеседовании», состоявшемся в 1950 году. А в нем, как две яркие лампочки, сияли ваши имя и фамилия – те самые, что были начертаны на обложке книги. Одновременно вспомнился и весь контекст, в котором упоминался Алексей Прийма в «собеседовании»…»
По утверждению B.C. Шквореца, контекст был таков:
«Мне было сказано – причем без каких-либо «подначек», наводящих вопросов с моей стороны: «У автора книги будет своя бригада». Как я теперь задним умом понимаю, речь шла, по всей видимости, о некой научно-исследовательской группе, которую вы со временем возглавите. Кстати, есть ли у вас сейчас такая группа?… Потом «они» как бы отвлеклись ненадолго от моей скромной персоны и стали быстро переговариваться между собой. Как я понял, что-то в будущей работе вашей «бригады» очень обеспокоило «их». Переговариваясь, они вертели при этом какую-то непонятную штуку в руках. Передавали ее друг другу, внимательно рассматривали, тревожно обсуждали деятельность «бригады»…
Использовали в обсуждении термины, которые я не понимал… Запомнилась фраза: «Это может представлять опасность…» А потом «они» вдруг как-то разом успокоились и в ответ на мой вопрос: «Чем же опасна работа бригады?» – сказали дословно следующее: «Это не имеет значения». И перевели разговор на другую тему».
Вот так! «Не имеет значения».
Для кого?
Для них – для всезнаек?…
Предположим, рассказ B.C. Шквореца полностью правдив. Допустив такое, приходится поневоле допустить и другое: в работе моей «бригады» (а «бригада» у меня сейчас на самом деле есть) был какой-то один, по крайней мере, эпизод, который сильно встревожил тех всезнаек. Был, наверное, – или, может быть, еще будет?! – момент, когда «бригада» вплотную приблизилась к разгадке, допустим, одной из ключевых тайн чего-то. Чего именно – не знаю. То ли мироздания, то ли способов проникновении в Иные Миры, то ли тайны путешествий во времени… Да это, в сущности, и не важно. Важно другое. «Бригада» прошла вплотную рядом с некой тайной, не приметив дверки, ведущей в ее бездонные смысловые глубины.
И тревога, всколыхнувшая внеземные сердца, тотчас же улеглась. Дверь в тайну осталась по-прежнему крепко-накрепко запертой.
Крайне интересно, что тревога поднялась вообще, что она – пусть и ненадолго – имела место. Всезнайки оказались на поверку не такими уж и всезнайками. Им пришлось вертеть в руках «какую-то непонятную штуку», «внимательно рассматривать» ее, прежде чем они «вдруг как-то разом успокоились». Не значит ли это, что с помощью «непонятной штуки» пришельцы в бодром темпе прозондировали будущее А. Приймы? Отсюда: они не располагали в тот момент всеобъемлющей информацией о нем! Пришлось вертеть в руках «штуку», вглядываться в нее, дабы увидеть нужное.
Один из экспериментов, поставленных моей «бригадой», заставил, предположим, слегка попаниковать загадочных собеседников B.C. Шквореца. Однако более подробный и широкий зондаж будущего, немедленно учиненный ими, отчетливо показал: «бригада», хвала Всевышнему, прошляпила нечто из ряда вон выходящее. Она бодро протопала в полном своем составе мимо некой великой тайны, тщательно скрываемой от землян теми же, положим, внеземлянами.
Об экспериментах «бригады» будет рассказано позже…
Снова и снова просматриваю подробные протоколы, составлявшиеся непосредственно в ходе экспериментов. Опять и опять пытаюсь найти в них хотя бы намек на то, что так встревожило, если верить сообщению B.C. Шквореца, его собеседников. Не нахожу ни намека, ни даже легчайшего, я бы сказал, намека на намек.