Реальность сердца
Шрифт:
— Начнем с вас, — кивнул он Клариссе. — Расскажите, что произошло… Рассказ госпожи Эйма, так и сидевшей в кресле, несколько удивил Фиора. Очень многое, казавшееся ему важным, было изящно опущено. О проклятии и прочих сложностях речь не зашла. По словам Клариссы получалось, что герцог Скоринг явился к ней как к посреднику, попросив о встрече с регентом, а затем обсуждал с присутствующим регентом дела государственной важности. С прибытием господина Кесслера разговор был прерван — на середине, далее последовала драка, отягощенная явлением господина церемониймейстера.
— Благодарю, — короткий кивок. — Фьоре, вам есть что добавить?
— Да. Реми, я соболезную, но герцог Скоринг защищал меня. Поначалу он попытался сохранить жизнь Сорену, тем же образом, что и обездвижил меня. Я не знаю, почему оружие не подействовало, но вины Скоринга в этом нет. Это моя ошибка.
— Я все прекрасно понимаю, не утруждайтесь. Да и ошибка-то не ваша, — тряхнул челкой Реми. Регент облегченно вздохнул: неведомо, почему — но грозы не будет. — Поправляйтесь.
— Подождите, я же еще ничего не рассказал! — опешил Фиор, видя, что алларец собирается уходить.
— Полноте, я уже услышал все, что хотел, — небрежно качнул головой Реми.
— Возможно, вам будет интересно узнать, что герцог Скоринг вновь открыл проход между мирами, — громко сказала Кларисса.
— Я непременно поинтересуюсь у него подробностями.
— Это еще не все, что вам следует знать… — начал Фиор, прикидывая, как рассказать о кошмаре и остальном, потом осекся. Гроза не миновала. Она просто затаилась. Герцог Алларэ рывком сел, понимая, что встать на ноги не сможет, пригляделся к господину начальнику тайной службы — и невольно передернулся; кажется, выдал все свои чувства, потому что Реми улыбнулся — и словно лопнула каменная корка, обнажая озеро кипящей лавы. Улыбка походила на волчий оскал; Алларэ развернулся к дверям. Кларисса, побледнев, вскочила, обогнала гостя и встала в дверном проеме, вытянутой рукой упершись в косяк.
— Реми, остановитесь! Вы совершаете ошибку!
— Посторонитесь… — процедил алларец.
— Вы готовы забыть о своем долге и чести ради сведения личных счетов?! Так я скажу, что вы забыли еще и о том, что сами небезгрешны!
— О чем же вы говорите? — глава тайной службы лишь слегка замедлил шаг.
— Вы помните сестру герцога Скоринга? Вам рассказать, что с ней сталось и кто тому виной?
— Госпожа Эйма, на ваше счастье у меня нет привычки бить женщин, а обзаводиться ей уже поздно. Клариссе не стоило так говорить. Попросту нельзя было. Во время ссоры с Реми герцог Гоэллон обмолвился, что ему до крайности надоели личные счеты, ибо если принимать их во внимание, то перед Скорингом некоторые еще и окажутся виноваты.
Тогда Фиор не понял, о чем шла речь. Понял сейчас… и мгновенно осознал другое: теперь Реми точно решит, что Кесслер был убит не случайно, не потому, что другого выхода не было. Только из желания даже проиграв, дотянуться и укусить…
— Реми, я, ваш герцог, приказываю вам остановиться!
— А плевать я хотел на ваш приказ, любезный мой Фьоре, — Реми оттолкнул женщину и развернулся уже в дверях. — Я понимаю, что вы не изменник. Но вздумаете мне помешать — я велю вас арестовать. Кларисса застыла, глядя ему вслед, потом отчаянно всплеснула руками.
— Он сошел с ума. Он поедет в Шеннору и сделает то, что обещал. Фиор… — женщина подбежала к окну, глянула вниз. — С ним десятка полтора, все конные, должно быть, тайная служба. Вы можете им приказывать? «Того, кто виновен в смерти Мио, я уничтожу медленно и мучительно. Я не святой, но сотворю чудо, и этот человек умрет дважды!» — вспомнил Фиор рассказ Рене, который сам же поведал Клариссе в один из визитов. Госпожа Эйма сразу поняла, в чем дело. Регент опять оказался медлительным ничтожеством…
— Нет. Тайной службе приказывает либо глава, либо лично король с моего одобрения. Если его сейчас задержать, выйдет только бойня между моими людьми и тайной службой. Нас арестуют и мы уже ничего не сможем сделать.
— Вы правы. — Кларисса отдернула портьеру и рванула вверх створку окна. – Тьерри, поднимитесь! — и, когда гвардеец поднялся, спросила: — Куда распорядился ехать господин Алларэ? Куда он отправил курьера?
— Курьера в Шеннору, а сам велел на улицу Садовников.
— Что там находится? Лейтенант личной гвардии герцога Алларэ потеребил ус, удивленно приподнял бровь.
— Да ничего. Лавки там, пяток трактиров, один хороший только — «Бойкий кнут», — Фиор разочарованно вздохнул, но Кларисса оказалась умнее. — Почему такое странное название?
— Да там городской палач живет, лет уж сто как они там живут, над трактиром как раз.
— Благодарю, Тьерри. Позовите еще пятерых к герцогу. — приказала женщина, и, когда гвардеец вышел, развернулась к Алларэ. — Фиор, вы понимаете, что все это значит. Вы должны вмешаться!
— Разумеется.
Последние слова Клариссы были совершенно лишними. Фиор эту кашу заварил — ему и расхлебывать, стараясь сохранить и зерно, и петуха, и лисицу. Верные вассалы — и Реми, решивший послать к Противостоящему все и вся; герцог Скоринг с его проклятой заботой — и тайная служба его величества; мир и покой в королевстве — и существование всего мира… Все должно остаться целым и невредимым. «Пустяковая, в сущности, задачка…» — с горечью хохотнул герцог Алларский, регент Собраны, старший брат короля. Вошли гвардейцы. Женщина тихонько вздохнула, потом провела ладонью по лицу — и словно тщательно умылась ледяной водой. Блестящие глаза, твердый уверенный взгляд, и очаровательная улыбка на полураскрытых губах.
— Тьерри, друг мой! — Гвардеец немедленно схватился за усы. — Вы ведь любите выпить хорошего вина? Я хочу, чтобы вы немедленно отправились на улицу Садовников и от души выпили в каком-нибудь трактире… подальше от улицы Садовников. Лучше в Левобережье. В обществе мэтра городского палача. И не жалейте вина на его долю.
— Постарайтесь, чтобы вас можно было найти, но искать пришлось долго, — добавил герцог Алларэ. — Чем дольше, тем лучше. Тьерри усмехнулся, лихо притопнул — звякнули шпоры, и с поклоном вышел вон. Весьма быстро. Уговаривать алларца выпить — только даром время тратить…