Реальный Gameррой
Шрифт:
– Круто. Вот что значит — не везет. Братиш, может тебя сглазили? Тебе бы в церковь сходить, покаяться в грехах, свечку поставить. Кому-нибудь и поставишь, там икон полно, у бабушки-продавщицы и спросишь.
— Какой продавщицы?
— У той, которая свечками, иконками и прочей фигней торгует. Она всё расскажет: и как молиться, и кому, и сколько раз. Ты главное побольше свечей возьми, чтобы наверняка.
— Чтобы перед каждой иконой поставить? — улыбаюсь я.
Вдалеке показывается фонарь электрички. Словно сказочная одноглазая сороконожка она вытягивается из-за поворота. Синее брюхо стелется над землей, под ним виднеются ножки-колеса. Утренний сумрак добавляет сказочности и мистичности этому существу.
– - А ты зря смеешься. Там же, как в казино – ставишь на все номера и один да выиграет. Правда, в казино одна ставка всё равно теряется. С каждым розыгрышем игрок что-то да теряет, а не только выигрывает.
– Вот ты чудак человек – вздумал церковь и казино сравнивать, – я чуть ли не вздрагиваю, когда Гарик говорит о розыгрыше. Надеюсь, что это только совпадение?
– Я реалист. Как говорил мой знакомый о бюрократии: «Чем больше бумаги, тем чище задница». Так вот, чем больше свечей, тем больше шанс, что тебя поймут и пгостят, – Гарик пытается спародировать грассирование Миши Галустяна из «Нашей Раши».
Я делаю вид, что он король пародии и аплодирую ему. Мы заходим в распахнутые двери вагона. Пахнет сигаретами, смесью дезодорантов, духов и человеческого пота. Да-а, давно мы не ездили на электричке. И мне кажется, что ещё не скоро пересядем на четырехколесного друга.
Нас толкают, стараются расплющить о стены, и мы включаемся в борьбу за выживание. Каждое утро миллионы людей борются за свой участок вытертого линолеума, на котором едут до места десантирования. Каждый вечер отправляются обратно и идут в ванную, чтобы смыть этот день. Каждый день туда-сюда. Туда-сюда. Чтобы на пенсии они могли съездить по тому же маршруту со скидкой. Или за полную стоимость, если не попадут под участие в федеральных программах.
Большинство утыкается в телефоны, кто-то играет, кто-то читает. Некоторые пытаются досмотреть по дороге утренний сон. У парня в синей ветровке из расслабленного рта тянется ниточка слюны и уже успевает намочить приличный участок ткани. Пожилая женщина рядом укоризненно взирает на парня и отталкивает плечом, когда он наваливается на неё при повороте. Смайлики хмурые, зевающие. Вижу имена и фамилии, но они мне ни о чем не говорят, а проваливаться и сканировать данные даже не хочется.
– Слушай, у меня с полгода назад такой случай был, – начинает травить байку Гарик.
Его байки почти все мне известны, но сейчас он явно настроен поработать на публику. Иначе я не берусь объяснить, почему он говорит так громко.
– Так вот, еду я из Мытищ в Щелково. Еду, никого не трогаю…
– А морда красная была? – вставляю я свои пять копеек в повествование.
– Нет, это у Евдокимова. А у меня была обычная морда, то есть лицо, – поправляется Гарик. – В общем, слушай и не перебивай, а то забуду, на чем остановился. Так вот, садиться тогда не хотелось, и я ехал в тамбуре. Вываливается из вагона в дым пьяная девчонка и кидается ко мне с поцелуями. Я же человек женатый, тем более от неё воняло так, будто она спирт неразбавленный пила. Короче, прислоняю её к стенке и читаю нотацию о том, что нужно вести себя прилично.
– Ага, прислоняешь пьяную девицу к стенке в тамбуре и читаешь нотацию, – я стараюсь сохранить серьезное выражение лица. – Всё правильно.
Вот никак не могу представить Гарика, читающего нотации. А сам он не слышит двусмысленности фразы. Окружающие люди расплываются в улыбках, другие прислушиваются к разговору. Смайлики оживляются.
– Ага, всё так и было. Так вот, она меня не слушает и начинает снимать штаны.
– Ну, всё правильно. Ты же её прислонил, вот она и приняла это как сигнал к действию.
– Послал бы я тебя, да знаю, что всё равно не пойдешь. Я пытаюсь девчонку удержать, а она вырывается и кричит, что сейчас описается. Прикидываешь картину – она хочет надуть на пол, а я должен стоять рядом и смотреть. В общем, я не выдержал и перешел в другой тамбур. Кто же знал, что зацеплюсь ногой за сумочку? Эта красавица уже почти начала своё «мокрое дело», когда ремешок дернул её в мою сторону. Она ка-а-ак шлепнулась на пол, ка-а-ак начала материться. Короче, теперь я знаю, как выглядят поющие фонтаны, – заканчивает Гарик под фырканье и улыбки стоящих рядом пассажиров.
Настроение поднимается, я ржу в голос. И утро уже не кажется таким хмурым и мрачным. Знаю, что друг где-нибудь прочитал это, но оцениваю подачу и артистизм. Хочется снова поаплодировать, теперь уже заслуженно. Гарик готов раскланяться, если бы не был зажат как сельдь иваси в бочке. Электровозы везут такие бочки каждое утро в Москву и каждый вечер из Москвы. Разгружаются лишь днем и по выходным. В нашей бочке настроение у пассажиров чуть улучшилось.
Мы выходим на остановке «Мытищи», с нами вместе выходят такие же ранние пташки. Людские ручейки разливаются по лестницам и стремятся попасть внутрь надземного перехода. Турникеты работают без отдыха. То красный крестик, то зеленая стрелочка. Человек проходит. Красный крестик, зеленая стрелочка – человек проходит. Крестик, стрелочка, человек. И идут так люди в направлении жизненной стрелочки. Идут, влюбляются, женятся, разводятся, живут и умирают и тогда над ними встает один из кованых или мраморных крестиков. Окончательный знак «Проход воспрещен». Мда, что-то с утра меня на философию тянет.
Холодный автобус подвозит нас до предприятия. В курилке уже толчется народ, и Гарик шествует туда – выкурить последнюю сигарету перед началом рабочего дня. Я приветственно машу рукой знакомым и спешу зайти в проходную. Потом поздороваемся, сейчас же вижу, что на стоянке стоит машина Натальи.
– Доброе утро! Понедельник начинается с хороших вестей. Я достал деньги, так что можно объявлять розыгрыш, – залетаю я в кабинет отдела кадров.
– Ты хотя бы зашел, а уже потом кричал на весь завод, – упрекает меня Наталья.
Её смайлик тоже зевает, но меньше, чем у людей в электричках.
– Да ладно, пока ещё никого нет. Народ ближе к девяти будет подтягиваться, хотя мы и работаем с восьми.
– Вот в том-то и дело, что кто-нибудь нарушит традиции и придет пораньше. Мы же пришли? Ладно, закрывай дверь, садись и слушай, а лучше – записывай.
– Чего записывать? Кодовую комбинацию к лотерее?
– Я потом посмеюсь над твоим остроумием. Честное слово.
– Извини, я весь во внимании.
– Так вот, Оксана уже обжигалась с мужем. Развод был тяжелым ударом, так что с ней нужно поаккуратнее. После развода она с головой погрузилась в работу. Теперь для неё только работа – спортзал-дом-работа. Живет сейчас с младшей сестрой. Катерина – студентка, учится на юриста. Девчонка молодая, ей ещё хочется погулять, так что нет-нет, да скандалит с суровой сестрой. Про знаки Зодиака рассказывать?