Реальный Gameррой
Шрифт:
– Крепись. Боль пройдет, а здоровье уже не купишь.
– Это да. Ты за Юрием?
– Ну да, сегодня его, завтра вас. В аэропорту потом других встречать и обратно.
– Две тысячи верст, это же не хухры-мухры. Не тяжело?
– Да нет, привык. Едешь, думаешь о своем, и километры скрадываются быстрее.
– Понятно, я тоже на своей машинке пару раз гонял на дальние расстояния. Едешь, смотришь и философствуешь.
На своей машинке. Эх, где же она теперь?
– Ну да, разные мысли приходят. Извини, что нет сигарет, – Михаил
Я понимаю, что разговор окончен и подхожу к пирсу. Вода у берегов чуть скована льдом, но дальше двух метров в ряби озера весело скачут солнечные зайчики. На другом берегу заснеженные пики деревьев, как забор, оберегающий чувства и эмоции холмистых гор вдали. Сосны и ели сцепились ветвями и нужно постараться, чтобы пробраться к горам. Но даже если удастся к ним пройти, то вряд ли что можно добиться от гор – они слишком долго жили и копили опыт, чтобы успеть завернуться в каменную оболочку и скрыть свои души от эмоций внешнего мира. Так и мне придется заворачиваться снова в щит, в покрывало, которое скрывает меня от других. Я вряд ли смогу кого ещё пустить в свое сердце.
Хотя и есть поговорка, что время лечит…
– Бориска! Я уезжаю! Не хочешь подойти и попрощаться? – меня вытаскивает из раздумий ехидный голос. – Ладно, не подходи, целоваться не будем. Я тебе сюрприз приготовил – так что цени мою доброту!
Агрессия + 2 %
Держаться, держаться несмотря ни на что. Юрий хотел увидеть эмоции – он их увидел, больше он не добьется ничего. Он смотрит на меня с улыбкой. С извечной презрительной улыбкой.
– Всего доброго, Юрий. До встречи на работе! – я стараюсь выглядеть спокойным, хотя пальцы подрагивают.
Чемодан исчезает в недрах «Уазика», Михаил захлопывает крышку капота. Я наблюдаю, как Юрий потягивается, осматривается и садится на переднее сиденье. Ни Оскари, ни Марджаана не вышли его провожать. Лишь я стою на причале и гляжу вслед «Уазику». Может, помахать ему платочком? Нет, пусть едет так, без махания.
Но как же тошно. Беспокойство, печаль и разочарование кружатся на карусели и создают новое чувство – противное, мерзкое, от которого хочется залезть в душ и скрести, скрести кожу, как снаружи, так и изнутри. Теперь я понимаю, о чем говорил колдун: «Корить себя бушь, коли проиграшь, а коли выиграшь, так вдвойне убиваться бушь».
Убиваюсь…
А что Юрий говорил про то, «что под следствием»? Просто так ляпнул или?..
Нужно немного отвлечься от мыслей об Оксане, иначе я рискую сойти с ума. Где мой смартфон? Давно я его не видел, с тех пор, как приехал в коттедж. Я захожу в дом с мыслью «надо позвонить Гарику». Жестом останавливаю Оскари, когда он хочет что-то сказать. Вообще не хочется кому-то открывать душу, вот Гарик поймет, а чужие, хотя и хорошие люди… Зачем им заботы какого-то менеджера-неудачника?
Дверь в комнату Оксаны по-прежнему закрыта. Хотя, чего я ожидал? Что она вот так вот выйдет и скажет, что всё хорошо?
Почему тогда не мама с папой? Им тем более нельзя знать ничего, ведь сын уже большой и самостоятельный. Рассказал, что приехали, что разместились, скинул несколько фотографий и всё, этого достаточно, чтобы они не беспокоились. Старенькие они у меня, их жалеть нужно. Где же смартфон? А вот, в тумбочке.
Батарея села не полностью, так что на разговор с Гариком хватит. Третий, четвертый гудок. Неужели не возьмет? Неужели и он меня оставит? Пятый, шестой… Может, что-нибудь случилось? Седьмой, восьмой…
– Привет, полудурок! – раздается в трубке.
О как! Интересное начало.
– Привет? Ты чего сразу с ругани начинаешь?
– А как тебя ещё назвать, если ты такого наговорил, что хоть стой, хоть падай.
– Ты о чем, Гарик. Или уже бухой с утра?
– Без тебя не бухаю, а вот ты, похоже, здорово под мухой был, если такого наплел.
– Не понимаю.
У вас было такое состояние, когда в чем-то обвиняют, а вы ни сном, ни духом? Вот такое же состояние и у меня сейчас. Может, просто развлекается? Пытается поставить в неловкое положение, а потом посмеяться?
– Всё ты понимаешь, если о таком с Юрием размусоливал. На хрена ты ему всё рассказал?
Я начинаю лихорадочно перебирать в голове наши диалоги – вроде бы ничего такого, а что на полянке, так это произошло в неконтролируемом состоянии.
– Слышь, хорош невинность из себя строить. Братиш, я тебя понимаю, но чего ты мне сейчас по ушам-то ездить?
– Блин, Гарик! Это тебе хорош меня разводить! Чего ты муть развел? О чем я там с Юрием размусоливал?
Пауза в несколько секунд. То ли Гарик сейчас рассмеется и скажет, что рад меня слышать или…
– Ты серьезно ничего не знаешь?
– Я сейчас трубку положу. Хватит сказок. И так нерв на пределе, а ещё ты давление поднимаешь! Говори, что ещё я такого натворил?
– У нас эта запись появилась вчера ночью и за несколько часов облетела почти всех работников. Сам же знаешь, как быстро распространяются новости. Помнишь, как ты бзднул в спортзале? Я всего-то одному сказал, а через полчаса знало все предприятие. Так и сейчас. В общем, ты теперь герой. Хотя и полудурок. Сейчас я тебе запись скину. Потом перезвони и расскажи, как ты так лоханулся!
Гарик отключается, а я сижу как петух на крыше небоскреба – не знаю, как сюда попал и не знаю, что делать дальше. А дальше слышится сигнал почты, на «мыло» пришел звуковой файл. Распаковываю и слышу голос Юрия… а после и свой голос. Чувствую, как на голове поднимаются волосы, словно шерсть у волка…
Агрессия + 10 %
Тот самый разговор, но он звучит иначе:
– Борис, извини, что так поздно.
– Ничего, я ещё не успел уснуть.
– Я вот о чем хотел поговорить с тобой. В общем, я знаю о вашей с Натальей афере. Не нужно быть пяти пядей во лбу, чтобы увидеть, как вы всё это подстроили.