Реальный придуманный мир
Шрифт:
– Нам в любом случае нужна помощь. У тебя жар, тебе нужны постель и лекарства, а там возможно найдется и то, и другое.
Богдан поморщился и бросил косой взгляд на повреждённую кисть. Ему тоже необходима помощь. Я обхватила его предплечье и кинула.
– Идём.
Замок был меньше, чем показался на первый взгляд. На деле он представлял собой каменное трёхэтажное строение с плоской черепичной крышей и узкими окнами. Его словно перенесли сюда из другого места и установили на плоском уступе, не заботясь о надёжности. Богдан взялся за массивное кольцо, громко постучал и прижался ухом к обитой железом тяжёлой деревянной двери. После десятиминутного ожидания никто не открыл. Богдан дёрнул за ручку, убеждаясь, что заперто. У меня вырвался истеричный смешок. Я осела на камни и привалилась спиной к холодной стене, по коже побежали мурашки. Я поёжилась и обхватила себя за плечи. Богдан сел на корточки и потрогал мой лоб сухими губами.
– Посиди здесь. Я попробую найти другую дверь.
Я вяло кивнула и опустила тяжёлые веки. Ветер трепал волосы и забирался под одежду, грозясь её сорвать. Меня трясло так, что стучали зубы.
Богдан вернулся через несколько минут, повязка растрепалась, и рана на руке выглядела воспалённой: кожа вокруг отекла и покраснела. Не хватало только гангрены. О собственной лихорадке старалась не думать.
– Я нашёл чёрный вход.
Богдан приблизился и помог встать.
В доме стояла тишина. Спёртый воздух пах старым камнем и тлением. Едва мы вошли, на стенах вспыхнули масляные лампы как проблесковые маячки. Сил удивляться не осталось. Слабость сделала меня заторможенной, мешала ясно мыслить. Богдан снял с крюка один из фонарей и выставил перед собой, освещая путь.
Мы ввалились в ближайший дверной проём, и силы окончательно покинули. Ноги подкосились, и я осела на каменные плиты. Богдан помог переместиться к очагу, в котором потрескивал чахлый огонёк. Он вспыхнул и заплясал, когда я привалилась к стене, но тепла не ощутила. Наверно моё собственное тело излучало его больше. Помещение оказалось кухней. Несмотря на слой пыли здесь царил порядок. Богдан стал открывать шкафы и полки. Он вытащил несколько склянок, сдёрнул пробки и понюхал.
– Отлично. Осталось только воду найти.
Перед глазами всё плыло. Голова стала такой тяжёлой, что клонило вниз. Хотелось спать.
Я прикорнула прямо на полу. Плавала между сном и бодрствованием, пока Богдан расхаживал туда-сюда, гремел посудой и тихо разговаривал. Совсем близко раздался механический скрежет, а за ним плеск воды. Богдан приподнял мою голову, и губ коснулся край глиняной чашки.
– Вер. Это надо выпить.
Горькая жидкость полилась в рот, и я закашлялась.
– Ты молодец.
Он погладил по спине, потом подхватил и понёс куда-то. Чувствовала себя колышущейся на волнах в маленьком челноке. Даже когда тело опустилось на мягкое и утонуло в ворохе ткани, продолжало покачиваться и дрейфовать куда-то, проваливаясь в беспокойный сон.
Меня разбудил мужской голос, который настойчиво звал по имени. Я откинула плотный балдахин и спустилась с широкой старомодной кровати. Меня пошатывало, пришлось схватиться за столбик, чтобы не упасть. В комнате царил полумрак, лишь огонь в камине плясал и отбрасывал рыжие блики на каменный пол. Холода не ощущалось, и жар кажется спал. Голос снова позвал, я огляделась и не увидела Богдана. Открыла дверь и шагнула в коридор. Затхлый и сырой воздух ударил в лицо. Я двинулась в темноту. Приходилось держаться за стену, но глаза быстро привыкли к отсутствию света. Казалось, что иду по лабиринту и коридору не будет конца. Он постоянно петлял и сворачивал. Странно что не встречалось острых углов. Словно здание имело круглую форму. Внезапно рецепторы уловили острый запах разложения. Из мрака вынырнуло лицо. Старческое, с крючковатым носом, лысой головой и заострёнными ушами. Кожа на щеках обвисла, будто стянутый со стопы носок. Он оскалился, демонстрируя мелкие острые зубы. Тени перед ним расступилась, и он предстал в полной красе. Красная мантия висела на худосочном теле как на вешалке. На рукавах виднелись прожжённые дыры. Подобно поплавку на водной глади, встрепенулось воспоминание, но тут же потонуло в ужасе. Старик шагнул ко мне. Я выставила перед собой ладони, и вспышка распустилась золотым кольцом яркого болезненного света. Тело тряхнуло и, словно пузырёк воздуха, рвануло вверх.
Чувствительность возвращалась в мышцы. Мысли обретали ясность. Я лежала с закрытыми глазами и прислушивалась к ощущениям. Лихорадка отступила, но под плотным пуховым одеялом было душно. Тишину нарушал потрескивающий огонь в камине. Я разлепила веки и осмотрелась. В комнате угадывалась обстановка из сна. Массивное ложе обрамлял плотный зелёный полог. Он был отдёрнут, и мне удалось рассмотреть старинный шкаф из красного дерева и в том же стиле бюро, пару кресел и кушетку, обитых изумрудным шёлком. Я скинула одеяло. Вместо хламиды на мне была длинная белая сорочка с кружевными воротником и манжетами, закрывающими половину запястья. Кто меня в это обрядил и где Богдан? Я резко поднялась, но головокружение и слабость заставили тут же откинуться обратно на подушку.
– Чёрт! – выругалась я.
С пола донеслись звуки возни и кряхтение.
– Богдан?
– Я тут.
– Что ты делаешь на полу?
– Не мог заснуть. Не хотел тебя беспокоить, - он прижал к груди раненую кисть и поморщился.
– Сильно болит?
Он кивнул, перебрался с пола на кровать и коснулся губами моего лба.
– Жар спал. Это хорошо.
– Нужно заняться твоей рукой. Со мной всё в порядке.
– Ты двое суток была в бреду.
– Двое суток?! Как ты жил всё это время?
– Нормально. Тебя выхаживал. Здесь столько разных трав и настоек. Целая аптекарская лавка на все случаи жизни.
– Нельзя питаться одной травой.
– Я нашёл продукты.
– В замке есть еда?
– Полно еды. В основном крупы, вяленое мясо и сушёная рыба. Но есть и засахаренные ягоды, а ещё варенье. Но главное имеется подобие водопровода. Работает по принципу колонки - жмёшь на рычаг и качаешь воду. Под замком скорее всего подземный источник, но я не спускался. Есть даже маленькое помещение предназначенное под уборную, так что справлять нужду в ведро не придётся. Первый этаж как я понял для слуг, настоящие хоромы на втором. Там шикарная библиотека, правда половина книг по алхимии и медицине, почти все на латыни.
– Ты знаешь латынь?
– Любой уважающий себя ведьмак знает латынь.
– Или доктор.
– Или доктор, - согласился он.
– А что насчёт хозяев или других обитателей?
– Мы тут вдвоём.
Его глаза озорно вспыхнули. Он склонился надо мной, но опершись на больную руку скривился и скрипнул зубами. Я погладила его по волосам и вылезла из постели.
– Пойдём, нужно теперь тебя подлечить.
Мы расположились на кухне за широким дубовым столом. Я аккуратно размотала повязку и не сдержала шокированного возгласа. Кисть Богдана выглядела жутко: рана чернела рваными краями и сочилась бурой сукровицей. Отёк натянул кожу, которая приобрела зеленовато-серый оттенок. Распухшие пальцы практически не сгибались, а окантовка ногтевого ложа посинела.
– Неужели не нашёл, что снимет воспаление?
– Нашёл, но мне, как видишь не помогло. Может какая-то местная неизвестная инфекция? Подцепил в мёртвой деревне.
– Выглядит ужасно. Я конечно не врач, но, по-моему, здесь поможет только ампутация. Неудачная шутка, извини.
– Ты права.
– Богдан, нет!
– Что, с одной рукой я тебе не нужен?
– Не в этом дело. В таких антисанитарных условиях мы сделаем только хуже.
– Хуже чем сейчас, мне не будет. Если начнётся сепсис ампутация уже не поможет.