Реалрпг
Шрифт:
"Пригодилось бы сейчас та охотничья блямба на голову", - помечтал я о ночном визоре, который видел в охотничьем магазине, когда закупался патронами перед открытием осеннего сезона на птицу.
Где-то впереди раздавались тихие голоса, стоны и звон железа. С той же стороны шлее неяркое свечение, скорее всего, от факела.
Пройдя через две арки, я присел на корточки и выглянул. В семи метрах впереди на стене висело окровавленное тело, рядом с которым стояла пара вампиров, с которой уже виделся - женщина в охотничьем костюме и молодой блондин. Кровосос держал в жаровне с углями длинную спицу, а вампирша в этот
"Мэл!.. Твари!".
Нервы мои не выдержали, и я набросился на вампиров, издав дикий крик, в который вложил страх, ненависть и боль за изуродованную Мэалку.
Два выстрела из пугача раздались в каменном помещении с низкими потолками и кучей отражающих поверхностей пушечным залпом. Даже меня немного повело и на мгновение выбило из боевого ритма, чего уж говорить про монстров с их чутким слухом и не ожидавших нападения.
Сразу за выстрелами, я стал поливать вампиров серебряной водой, целя в лица и головы. Молодчику досталось по полной, практически так же, как его напарнику в фартуке. А вот вампирша успела закрыться руками и спасти глаза, хотя сдержать вой не смогла и поддержала своего приятеля дикими криками боли.
Она бросилась на меня, закрывая левой ладонью лицо, а правую вытянув в мою сторону, искривив пальцы с внушительными острыми ногтями, как птичьи когти.
Я легко ушёл в сторону, словно, повторив приём, отточенный на тренировке тысячу раз, и когда противница "провалилась", со всей силы ударил пяткой сбоку в колено - только треск пошёл гулять под низкими каменными сводами. Вой кровососки взвился до немыслимой громкости, вонзившись в уши, как свёрла, а потом в одно мгновение сменился бульканьем и хрипом - это я почти в упор сбоку вогнал струю колоидного серебра ей в раскрытый рот.
Девушка, у которой вся красота ушла под воздействием тех жалких грамм серебра, чтобы имелись в растворе, упала на грязный пол, покрытый плесенью, и забилась в агонии, выплёвывая сгустки крови и гноя.
Добить её напарника, который слепо тыкался вдоль стен и хрипло подвывал, у меня вышло легко и просто. Взял со стола среди палаческого инструмента маленький топорик с узким длинным шипом на обухе, ещё раз облил тварь из водяной пушки, а когда тот упал на пол и забился в корчах, подгадал момент и ударил шипом в висок. Топорик там же и оставил в ране.
Потом на подгибающихся ногах подошёл к истерзанному женскому телу, распятому на стене, со шпагой, которая лежала среди прочего оружия и инструмента палача.
– Прости, прости, прости, - зашептал я, направляя острый кончик к левой стороне груди, точно напротив сердца.
– Прости...
И потом резко выбросил вооруженную руку вперёд, пробивая тело насквозь, кончик шпаги даже лязгнул по камню стены.
Изувеченная жертва вампиров выгнулась и через секунду обмякла, испустив дух. Очень хочу надеяться,
– Прости, - прошептал я и сполз по стене, не обращая внимания на грязь и потёки крови, на мокриц и многоножек, на которых сел.
Было гадко и мерзко на душе, а всё тело сотрясала мелкая дрожь. К горлу подкатила тошнота, и я только успел наклониться вправо, опёршись на руку, чтобы не замараться, как желудок исторг поток слизи желчи.
Впрочем, это было больше инстинктивно, так как в этот момент мне было банально всё равно - сблюю на себя или на пол. Слишком много я испытал за последние сутки, чтобы соображать. Вбитые в подкорку за двадцать с лишним лет положения, что убивать нельзя, это плохо сейчас ударили по разуму, как гномий молот. Спустись в это подземелье кто-то из местных хозяев, даже не обладатель вампирской силушки, то легко бы меня скрутил в одиночку.
– Всё, харэ рефлектировать, - одёрнул я сам себя, - наверху меня другие пленники ждут. Не спас одного человека, так помогу десяткам других.
Поднявшись на ноги, я подобрал водяную пушку, открутил крышечку на резервуаре и вылил в него остатки серебряной жидкости, потом перезарядил использованный пугач.
И вдруг...
– Ма... им! ...сим!
Звук доносился из-за арки, расположенной рядом с пыточным местом.
– Ма...кси...м.
Меня пробрала дрожь от корней волос на голове до ногтей на ногах. Незнакомый голос нагонял жуть, таким в голлувудских трешаках умертвия и выходцы с того света подманивают к себе жертв.
Вырвав из креплений факел, я взял его в левую руку, на груди повесил водяную пушку, а в правой зажал давешнюю шпагу. Кто там хрипит - не знаю, а ну как "святая" вода не подействует?
– Мак...сим, - вновь просипел неизвестный, когда я был готов вот-вот заглянуть за каменную арку.
"Боже помоги", - как мог помолился я, так как молитв не знал, а помнил только эту фразу да парочку других, которые часто поминала бабушка покойница, и шагнул вперёд, выставив шпагу и нажав на кнопки пугача.
Грохнуло как бы не сильнее, чем до этого или мне просто показалось от волнения.
Здесь у стены был устроен ещё один пыточный уголок с цепями и колодками, столиком, большой жаровней полной пепла, над которым вился дымок, и почти потухшим факелом, света от которого едва-едва хватало, чтобы рассмотреть обнажённое женское тело на стене, распятое на Х-образном кресте. Практически целое, если не считать полосок крови под носом и в уголках губ, да несколько рубцов от кнута или розги на теле, особенно сильно были исстеганы груди и лобок, словно, над девушкой поиздевался жёноненавистник.
– Мэл?!
– сначала совсем тихо произнёс я, когда узнал пленницу, а потом уже во весь голос крикнул.
– Мэл!
Та шевельнула разбитыми губами, но слов я не смог разобрать, из её глаз покатились крупные слезинки, прочертив на испачканном лице светлые полоски.
За пару минут я освободил её, снял с себя джинсовую куртку, которую специально надел перед встречей с кровососами, и накинул ту на девушку, прикрыв её наготу до бёдер.
Значит, мою спутницу по какой-то причине пожалели, а то истерзанное тело принадлежало какой-то другой несчастной.