Ребенок Черного Лорда

Нест Анна

— Вы действительно беременны. Срок — 13 недель. Аборт делать уже поздно. Жаль, что так вышло, — слова сожаления платного доктора мало трогали Ксению. Она до сих пор помнила выражение лица гинеколога из женской консультации. Улыбка. Проникновенный голосок… Ксении хотелось снести его тупую башку. «Это нервы. Вы же говорили, что последние два месяца буквально живете на работе. Вот вам успокоительное. Все скоро образуется».

— Старый говнюк! — крикнула Ксения, услышав приговор.

— Может, он не специально, — пыталась успокоить женщину миловидной внешности врач. — Я могу подобрать для вас надежную контрацепцию.

Конечно, уже после родов.

— Родов, — зло повторила Ксения. — Я не о муже, — оборвала врача Ксю. — Но спасибо, я еще обязательно загляну.

Женщина ехала домой и ругала себя без остановки. «Как можно было поверить докторишке. Нет чтобы все перепроверить!» Только Ксения доверяла врачам, а не полоскам, которые не всегда показывают истинную картину вещей. «Задержка на фоне стресса», — это объяснение вполне устроило. Стресса на работе предостаточно, но если проект будет хоть на половину таким классным, как задумала Ксю, место старшего помощника директора ей гарантировано.

— Я беременна, — сообщила Ксения гражданскому мужу, когда они собрались ужинать. Она попыталась изобразить подобие радости на лице, но актриса из нее была хреновая. Особенно сегодня.

— Ты рада! — возбудился Алексей. Он был неискушенным зрителем или же обыкновенным болваном, поскольку и не думал усомниться в подлинности чувств своей женщины.

— Ты знал? — практически без удивления произнесла Ксю. Она уже разобралась в истинных причинах повышенного внимания к себе. Жаль, что слепота отступила так поздно. Алексей тащил на себе дом, регулярно приносил Ксю чай, когда она корпела над макетом, просил ее не загонять себя, больше спать и теплее одеваться, несмотря на то, что фирма не экономила на отоплении. Ксения была благодарна за заботу. Если бы она знала…

— Конечно, — отрезал Алексей, вбив этим последний гвоздь в гроб, где покоились их лживые отношения. — Я знал. Знал, что любая женщина будет рада выносить ребенка от любимого мужчины. Знал, что ты поймешь это и откажешься от глупых амбиций! Теперь я счастлив и готов стать твоим мужем. Ты ведь согласна?

— Мужем? — с насмешкой спросила Ксения, растирая немеющую руку.

— Да. Ты не представляешь, как обрадуется моя мама! Она так хотела внучку. Мы сейчас ей позвоним…

— Позвони, — миролюбиво согласилась Ксения. — Заодно скажи, чтобы она разгребла хлам в детской. Думаю, тебе там будет уютно, — озадачила Ксю Алексея. — Но обои с корабликами придется убрать. Кучки дерьма лучше раскроют твой внутренний мир, — с наслаждением тянула Ксения. Ее нарочито дружелюбный тон быстро сменился ядовитой злостью. — Да? Дерьмо! Какое же ты дерьмо! — сокрушалась женщина, швыряя вещи Алексея на пол.

— Что с тобой? — проблеял испуганный жених.

— Знал он. Что ты, блядь, знал?! Если женщина говорит, что не хочет ребенка — это значит, что она не хочет ребенка! Понял?! То есть вовсе не хочет! Ты же был согласен. Зачем? Зачем ты сделал это со мной? Больной ублюдок!

— Но, — пытался оправдываться Алексей.

— Нокает он, — не могла успокоиться Ксения. — Пошел вон отсюда! Вещи отвезу тебе на работу, — немного успокоившись, произнесла Ксю. Она забрала в уже бывшего мужчины ключи и настойчиво оттесняла его к двери. — Мамке привет! — крикнула Ксения. Бросив в босого мужчину тяжелыми туфлями, Ксю поспешно закрыла дверь. Она уперлась головой в стену и закричала в деревянную панель. Ксении было тяжело осознать, что что-то живет в ее теле.

Выпивает жизненные соки, считая ее своей кухней. Оно спит в ней, ждет, когда придет время покидать опустошенное тело. И это лишь начало. Оно выпьет ее до конца проделками, требованиями, истериками. Жизнь Ксю станет чужой. Этого она не могла допустить. «Если мне придется выносить, то я необязательно должна растить».

— Ничего, малой, — неожиданно для себя произнесла Ксения. — Ты не виноват. Дело во мне. Твой отец позаботится о тебе. И бабушка. Надеюсь, ты любишь кораблики.

Это был первый и последний раз, когда Ксения разговаривала с ребенком. Остальное время Ксю представляла, что с ней не происходит ничего особенного. Отнеслась к беременности, как к будничным трудностям, словно это неприятный нарыв, который удалят без следа, или временная полнота из-за приема гормональных. Стоит прекратить принимать таблетки, как все нормализуется. Сегодня жизнь Ксении должна стать прежней. Она будет свободной, свободной, как никогда. Ксения не сожалела о случившемся. Теперь она точно знала, что это не для нее.

— А это кто? — спросила Ксю, указывая ножкой на мнущегося рядом практиканта.

— А, это Юрий, — ответила Алевтина Эдуардовна, проследив за взглядом Ксении.

— Прикольно, — улыбнулась Юрию Ксюша. — Правда, что мужчины-гинекологи нежнее женщин? — неожиданно для себя спросила Ксю.

— Хотите попробовать? — спросила Алевтина, тоже улыбаясь.

— Возможно, — игриво ответила женщина. — Второго шанса у меня не будет.

— Юрий, подходи, — скомандовала Алевтина Эдуардовна. — Пройдешь боевое крещение.

Юрий растерялся. Он несмело подошел к женщине и положил руку ей на колено.

— Эй, заигрывать потом будешь, — засмущала практиканта врач. — Становись между ног!

— Когда же все закончится, — протянула Ксения, запрокинув голову назад.

— Закончится, деточка, — подбодрила роженицу Алевтина. — Еще немного. Давай вместе тужиться.

Несмотря на непривычную для себя обстановку, Ксении было так спокойно. Она знала, что ее не осуждают и поддерживают. Какая разница, кто будет растить малыша? Главное, чтобы человек мог взять на себя ответственность, любил мелкое существо. Ксю не была способна на это.

«Точно. Одна дитя отдаст из-за любви к себе».

Последняя потуга и… Алевтина Эдуардовна и Юрий одновременно бросились к ребенку. Они наперебой тянули к нему руки, но успел только один. Врач переживала, что женщина порвется, ведь от эпизиотомии та отказалась. Практикант просто переживал. Хозяин трясся в страхе, что прислужник снова накосячит. Только Ксю ничего не боялась. Страшное осталось позади. Единственным, что привязывало женщину к младенцу, была пуповина. Прошла одна минута. Ребенка протерли, взвесили, ничего не сказав матери, и унесли в другую комнату, чтобы больше не приносить никогда.

— Молоток! — закричал Владыка.

Алевтина Эдуардовна умиротворенно улыбнулась, а за ней — Ксения и Юрий.

— Каждые бы роды были такими! — провозгласила врач.

Все рассмеялись. Казалось, эта троица была самой счастливой на свете. Их будто объединяло что-то приятное и тайное, о котором не принято говорить. В комнату вошла Оля, улыбки с лиц медленно сползали, и Алевтина Эдуардовна поспешно выпроводила ее за дверь, чтобы девушка не взболтнула лишнего.

— Подготовь бумаги, — небрежно бросила Алевтина. — Только смотри — я проверю, — добавила она напоследок.