Ребёнок моего мужа

Селезнёва Алиса

– Вот ведь капец капецовый, – простонала Юлька и хлопнула себя по лбу, – потому-то я и не завожу детей, чтобы других не бесить.

Интеллигентного вида дама вздохнула и принялась расстегивать пальто. Насупившись, Юлька всё же встала и заняла место по левую сторону от прохода. Лана приветливо улыбнулась мальчику. Снять шапку он уже успел и теперь безуспешно сражался с «молнией». На мордашку хорошенький: глаза серые, нос картошкой, а на левом виске два прыщика, намазанных зелёнкой.

– Подрался? – как бы невзначай поинтересовалась Лана. Ей вдруг дико захотелось такого же мальчика. С большими

умными глазами и живым, любопытным взглядом. Жаль… Без Влада ей вряд ли позволят кого-то усыновить. В законодательстве, конечно, сказано, что одинокая женщина или одинокий мужчина имеет на это право, но, как известно, иметь на что-то право и получить это – вещи разные.

– Да нет. Мошка какая-то укусила, а он расчесал. – Поспешно ответила женщина и принялась раздевать внука. – Садись. Коля, садись. У нас похороны, нам ждать было нельзя.

– Соболезную.

Лана хотела пересесть поближе к подруге, но проходящая мимо стюардесса бойко отправила её на выкупленное место. С минуты на минуту к пассажирам должен был обратиться командир экипажа и провести инструктаж на случай чрезвычайной ситуации. Юлька впопыхах опять кому-то писала.

– Спасибо, – застегнув на мальчике ремень, женщина достала из сумки книжку с картинками.

Лана зевнула и приготовилась слушать старшего пилота. Летать она не боялась. Дорога предстояла недолгая. Всего каких-то два с половиной часа, а дальше целых три недели свободы. Всё-таки начальник у неё – мировой мужик! Отпуск дал без всякой ругани, ну и ладно, что за свой счёт. Другой бы мог встать в позу и никуда не пустить, а этот даже рожу не скорчил.

Лана улыбнулась и широко распахнула занавеску. Да начнётся новая жизнь! Жизнь без Влада. Без Боли. И без чувства вины.

Глава 23

Три недели спустя

Самолёт мягко приземлился на землю, и все зааплодировали. Под ногами наконец-то была родная Пермь с её неповторимым колоритом аллей и парков. Особенно нетерпеливые пассажиры зашелестели пакетами. Некоторые успели встать и занять очередь к выходу. Лана не торопилась. Она ощущала сильное недомогание. Из носа у неё не текло, горло не болело, но ноги были ватными.

– Кажется, я простудилась, – пожаловалась она Юльке, почесав правое запястье. На коже выступили две маленькие красные точки. Гнойнички, прыщики, язвочки, Лана не могла подобрать им точное название. Проще говоря, пятнышки. И эти пятнышки, не сказать, чтобы сильно её беспокоили, но выглядели крайне неэстетично, отчего женщина и поспешила укутать их рукавом.

– А я тебе говорила, – закатила свои огромные, зелёные глазищи Юлька, – третья порция мороженого вчера на теплоходе была явно лишней. Ты ещё и без шапки на ветру стояла, вот и ОРВИ и заработала. – Ну, ничего, – добавила она, отстёгивая ремень безопасности и прытко продвигаясь к проходу между креслами, – дома напою тебя чаем с малиной и уложу спать под пуховое одеяло. А ещё надо ванну горячую принять и таблетками закинуться. Противовирусными. Это обязательно и не обсуждается!

Лана вымученно улыбнулась. Всё-таки подруга у неё замечательная. Самая лучшая

в мире! Вон даже пожить к себе пригласила, пока дело с разводом решается. И грозится начать лечить. Прогрессивными методами!

– Пойдём давай! Или ты в самолёте остаться вздумала?

Вздохнув, Лана всё же заставила себя встать и лениво поплелась вслед за Юлькой к трапу. На улице было ветрено. Небо висело низко-низко. Мелкий дождь уже успел закончиться, асфальт, однако, был сырым и скользким.

– Лишь бы багаж долго ждать не пришлось, – молилась она, пока садилась в специальный автобус до здания аэропорта. – А то я точно кого-нибудь покусаю.

Какой-то высокий, темноволосый мужчина уступил ей место, и Юлька весело скосила на него глаза. Иоланта громко прищёлкнула языком и откинула назад голову. От мужчин её в буквальном смысле воротило.

К счастью, в зале для багажа кусаться не пришлось. Бесчисленные сумки и чемоданы доставили быстро. Почти мгновенно. Женщины лишь успели зайти в туалетную комнату и как следует сполоснуть лицо, а дальше их уже ждал длинный коридор и стеклянные двери с зелёной табличкой «Выход».

– Вот блин! Принесла ж нечистая! – процедила сквозь зубы Юлька и едва не выронила ручку своего чемодана.

– Кого принесла? – не поняла Лана. Холодная вода ей не помогла. Рассудок мутился, а температура, казалось, с каждой минутой становилась всё выше.

– Направо посмотри.

И она посмотрела. Там маячило бледное и худое лицо Влада. Вид у него был помятый. Самолёт прилетел в семь утра, и Облонский, судя по его лицу и одежде, то ли не спал совсем, то ли кимарил на скамейке в зале ожидания.

– Здравствуй, Лана! С возвращением!

На нём была его обычная, чёрная куртка, а в руках громаднейший букет цветов. Прям букетище! Щедро завёрнутый в непрозрачную фольгу. Фольги было так много, что понять какие именно она украшает цветы, возможным не представлялось. Лана не стала задерживать на бывшем муже взгляд и безразлично прошла мимо. Ручка новенького фиолетового чемодана в её пальцах не дрожала, маленькие чёрные колёса ехали прямо и другим идти не мешали.

– Лана, давай поговорим!

– Поговорим в суде, – бросила она, не оборачиваясь, и ускорила шаг.

– Нет, сейчас! – Он догнал её и резко повернул к себе. – Я очень скучал. Ты нужна мне. Давай…

– А ты мне нет! Уйди с дороги и забудь, пожалуйста, моё имя.

– А если не уйду.

Лана поискала взглядом подругу. Но та, чуть отстав, уже с кем-то весело болтала по телефону. Наверное, с Максом, который должен был встретить их на стоянке.

– Три недели назад я тебе уже всё сказала. Нам больше…

И тут случилось что-то невероятное. Влад подхватил Лану под колени, взвалил на плечо, как обычно поступал с мешками овощей на даче, и направился широкими шагами к выходу. «Букетище», её сумка и новый чемодан с грохотом рухнули на пол. С десяток людей оглянулось, пара или тройка покрутили пальцами у виска, остальные же грохота не заметили, потому как ошарашенно смотрели на мужчину, который нёс на себе брыкающуюся и кричащую благим матом женщину. Помогать ей, однако, никто не кинулся. Даже тот мужчина, что уступил в автобусе место. Он без малейшего волнения отправился в аптеку. Все, как обычно, были заняты собой.