Ребус-фактор
Шрифт:
Мозг бота-сеятеля осознавал свое вероятное будущее, но это не заботило его. Пока не окончена работа, все ресурсы должны тратиться на ее выполнение. С аксиомами не спорят. Корабль имел цель, пока в его чреве еще оставалось несколько буев, которые он мог сбросить на теоретически пригодные для колонизации планеты. Достижение цели есть радость. Корабль не думал о том, что ждет его, когда будет отстрелен последний буй.
Вскоре лиловое зарево погасло, и звезды вновь
Третий из них с трудом вписывался в заданные параметры.
Выйдя на орбиту планеты, корабль сбросил буй.
Там, куда он упал, вспыхнул было пожар, но быстро погас сам собой. Заснеженная тундростепь – не то место, где огонь может набрать силу и опустошить полматерика. Сгорело лишь несколько карликовых, пригнутых ветрами к земле деревцев, да вокруг раскаленного шара образовалась большая проталина. Шарахнулся и ускакал прыжками небольшой зверек с белой шерстью. И только.
Остыв и сбросив обгоревшую корку, шар начал видоизменяться. Он растянулся в блин и, сокращаясь, как плоский червь, выполз из выбитой им ямы. Вскоре блин стал толще – буй поглощал оттаявший грунт и перерабатывал его, наращивая массу и возможности. Вырастив лучемет, он освободил от снега и растительности площадку радиусом в сто шагов.
Распластался ковром – и замер, впитывая энергию маленького холодного солнца. Тянулись холодные дни, их сменяли морозные ночи. Иногда шел снег. Чтобы растопить его, буй тратил энергию. Это не нравилось ему, потому что отдаляло то, в чем заключался смысл его существования.
Очень нескоро пришел день, когда буй почувствовал, что он готов. Центр ковра начал вспучиваться горбом, и к центру поползли края. Ковер съеживался, словно шагреневая кожа, но не терял объема. Скоро он вновь стал шаром, но лишь на минуту. Какая-то сила заставила его сплющиться с боков, словно эритроцит или колесо без спиц. Прошла минута, и буй врос основанием в почву. Теперь он смахивал на надгробие без надписи, но размер надгробия напоминал по меньшей мере о слоне.
И вновь долгое время ничего не происходило. А потом настал вожделенный миг. Буй ощутил сигнал извне и потянулся к нему всеми инстинктами, машинными и примитивными. Время пришло. Одна из плоскостей «надгробия» никак не изменилась, зато на второй проявилось круглое пятно полутораметрового диаметра. По твердой, казалось бы, поверхности пятна пробежала рябь, и пятно стало бездонной дырой, освещенной изнутри бледным, похожим на коронный разряд, лиловым сиянием.
Первым оттуда выплыл небольшой, смахивающий на блюдце механизм. Взяв пробы воздуха, почвы, выдернув сухую травинку в качестве биологического образца, он проплыл над тундрой туда-сюда, вернулся к «надгробию» и канул в лиловое сияние.
Некоторое время ничего не происходило.
Но вскоре из Врат боком, по-крабьи, вылез человек в утепленном белом комбинезоне, бронежилете, дыхательной маске и с короткоствольным импульсным лучеметом на ремне через шею. Посидел на корточках, вертя головой и стволом во все стороны, и осмелился привстать.
Вновь тщательно огляделся и позвал напарника:
– Эй, где ты там? Выходи давай.
Появившийся из Врат второй землянин первым делом зябко поежился.
– Бр-р… Не курорт.
– Орбита планеты очень эксцентрична, – пояснил первый. – Зато ось вращения почти не наклонена. Когда планета в перигелии, на планете везде лето.
– Жаль, что не сейчас, – буркнул второй.
– Зато хищной фауны не видно.
– Ну, какие тут хищники, кроме мерзлых?
– Всякое бывает. Ты по сторонам-то гляди…
Один чуть впереди, другой чуть сзади – они отошли сотни на две шагов, сделали круг и вернулись к Вратам.
– Так и доложим: запускать пробную партию пока нельзя, – сказал первый, обирая сосульки с дыхательной маски. – Надо дождаться хотя бы весны.
– А по-моему, дохлый номер, – возразил второй. – Померзнут переселенцы.
– Это не нам решать, – парировал первый. – Если они не ленивы и если лето здесь теплое – ничего не померзнут. Выживут, расплодятся и лет через двести еще права качать начнут. А там, глядишь, и о независимости задумаются.
– На что она им?
Первый пожал плечами и от этого движения зябко поежился.
– А я знаю? Просто почему-то всегда так бывает. Ну ладно, пошли в тепло, нечего тут околевать…
Оба скрылись во Вратах, и лиловое сияние погасло.
Погрузившись в дрему, автоматический буй, превратившийся во Врата, ждал. Даже на Земле никто не знал, дождется ли он когда-нибудь выполнения своей главной миссии, но он терпеливо ждал, только в ней видя смысл своего существования.
Как, впрочем, и люди.