Шрифт:
Самолет летел, едва не задевая верхушки деревьев. По небу шарили мощные лучи прожекторов.
– Он низко идет! – раздраженно кричал кто-то. – Какого хрена небо высвечиваете?!
– Как ты? – крикнул сидящий на месте штурмана мужчина.
– Нормально! – отозвался пилот. – Мы оторвались.
– Они нас давно потеряли. Горючего хватит?
– Нет. Придется прыгать. Мы уже над Россией.
– Хотелось
– В чем дело? – спросил полковник ВВС США.
– Русские истребители, – прозвучал ответ.
– Возвращайтесь! – приказал полковник. – Не хватало еще войны с союзником.
– Кто с тобой был? – Темнокожий сержант ВВС ударил ногой мужчину с окровавленным лицом.
– Я не понимаю, о чем вы, – промычал тот. – Я…
Сержант снова пнул его. Двое солдат стали его избивать.
– Хватит! – бросил вошедший мужчина в штатском. – Живой?
– Почти, – простонал избитый.
– Снять наручники, – приказал штатский.
Один из солдат, присев, отстегнул наручники и отошел в сторону.
– Объясните, что происходит? – Избитый с трудом поднялся. – Я ничего не понимаю…
– Я капитан четвертого отдела ЦРУ Генри Джойс, – представился штатский. – Как вас зовут?
– Жак Дюпелье, – хрипло ответил избитый. – Скажите, капитан, в чем дело? Я был в плену у нацистов с сорок третьего года в концлагере под Бременом. Освободили меня ваши. Я был на корабле вместе с вашими военными, которые…
– Хватит! – неожиданно гаркнул капитан. – Тебя нет среди прибывших в США. Фотографии всех есть, а твоей нет. – Он выдохнул сигаретный дым. – Как ты сюда попал? Справки о тебе тоже нет. А ты хорошо говоришь по-английски.
– Моя мать англичанка. Я с детства говорю на двух языках. Родителей убили немцы. Я был во французском Сопротивлении. Меня задержали во время облавы и отправили в лагерь.
– Мы тебя расстреляем, – спокойно проговорил Джойс и, схватив Жака за грудки, рывком поставил на ноги. – Кто с тобой был?! Где четвертый?!
– Я ни в чем не виноват, – растерянно произнес Дюпелье.
– Как ты попал на Аляску? – спросил Джойс.
– В лагере я познакомился с двумя канадцами. И мы решили пробираться в Канаду. Можете проверить. Они живут в Доусоне. Там я познакомился с Гарри Дэниэльсом, он и предложил поехать на Аляску. Поэтому я…
– Что ты делал около военного аэродрома? – перебил офицер.
– Я не знал, что здесь аэродром. Просто ехал мимо, вез продукты рабочим. И вдруг сирена, стрельба, и меня…
– В камеру его, – приказал капитан. – И не трогать.
Близкий разрыв сильно тряхнул самолет.
– Вернулись на родину! – Пилот выругался.
– Они же не знают, кто мы! – сказал второй.
– И лучше бы не узнали, – пробормотал летчик.
– Ты с парашютом прыгал, Морозов?
– Только однажды. А вы, Мирославский, кстати, где научились?
– Плохая у тебя память, я же…
– Я спросил, где вы научились так драться?
– Мой дед в совершенстве владел джиу-джитсу. И еще уроки отца. – Неожиданно пилот заорал: – Прыгай!
– Вон самолет! – крикнул солдат. – Он беззвучно летит. Падает!
Солдаты бросились на землю. Стоять остались двое – старшина и коренастый капитан. Метрах в трехстах от них раздался мощный взрыв.
– Салаги, – пренебрежительно проворчал старшина. – Вот ведь…
– Товарищ капитан! – раздалось издали. – Двое на парашютах!
– За ними! – приказал офицер. – Если ответят по-русски, кончать на месте эту мразь.
– Москва на проводе. – В кабинет вошел капитан НКВД.
– Знаю, – кивнул полковник. – Я разговаривал с наркомом. Американцы заявили, что двое неизвестных захватили в Уэйлсе двухместный самолет. Ранены двое часовых и двое покалечены. Но это скорее всего акция спецслужб. Если мы захватим агентов, американцы потребуют их выдачи. Это что-то новенькое. Надо брать этих летчиков.
– Двое спустились с парашютами. – В кабинет вошел старший лейтенант-пограничник. – Их преследует наша группа.
– Одного хотя бы живым надо взять, – сказал полковник. – Впрочем, если и обоих положат, невелика беда, – вздохнул он.
– Морозов! – отрезав стропы тащившего его по земле парашюта, крикнул Мирославский. – Иван!
– Здесь я, – послышался голос из густого стланика.
Мирославский бросился туда.
– Что с тобой? – Он отрезал стропы повисшего на деревьях парашюта.
– Что-то с ногой, – ответил Морозов. – Дома мы, Евгений! – радостно закричал он. – Дома!
– Я бы не особо веселился, – буркнул Мирославский. – Даже если половина из того, что говорят о вернувшихся на родину пленных, правда…
– Чепуха все это. Ведь мы не сдавались, нас взяли, когда мы были без сознания. А как в Америку попали, объясним, нам поверят.
– Тут они! – раздался веселый возглас.
– Товарищи! – поднявшись с помощью Мирославского, закричал Морозов. – Я офицер девя…
– Паскуда ты! – Солдат сбил его прикладом. На Мирославского бросился второй. Пропустив над собой приклад автомата, Евгений ударил солдата по колену и, поднимаясь, отправил его в нокаут. Ногой достал подбородок другого. Тот упал.