Шрифт:
— Ишь, светило-то нынче рано как выдрыхлось. Знать, попаримся!
Такими словами встретил очередное утро дворник Иван Трясогузкин. Сказав сие, он, принялся за дело и с полчаса исправно работал. Наконец, когда куча, в которую он сметал мусор, оказалась похожей контурами на медвежью берлогу, дядя Ваня решил отдохнуть. Только он собрался распечатать пачку папирос, как раздался непонятный гул, затем в небе что-то ослепительно блеснуло, и очень странный, подозрительный даже, предмет, здорово смахивающий на общепитовскую тарелку, начал опускаться в каких-нибудь
— Эк ты, никак с неба эта кастрюлина свалилась! — подивился дворник, глядя на излучающий таинственный свет предмет.
Немного осмелев, Трясогузкин критически заметил: «Ишь, нашла, куда падать. Вот и клумбу помяла, а только цветы посадили!»
Покуда дворник выражал вполне понятное недовольство по поводу нанесенного беспорядка, внутри предмета послышался скрежет. Более того, приподнялся люк и оттуда появились…
Да, да, уважаемый читатель, мы дошли до места удивительного, фантастического, можно сказать, места. Речь идет о пришельцах! Каждый вправе представить их по-своему. Но только Трясогузкину в этот исторический момент показалось, что где-то он уже видел данные физиономии.
Дядя Ваня напряг свою память и припомнил, что действительно, встречал изображение незваных космических гостей, сделанное на заборе соседским пацаном Вовкой с помощью мела. Сходство это было столь разительно, словно рисунок делался с натуры. В самом деле, вместо носа — что-то наподобие дудки, вместо ушей — антенны торчат. Трясогузкин даже плечами пожал, дивясь этому сходству.
А тем временем… Тем временем товарищи из космоса спускались на землю. Момент, сами понимаете, исключительный, исторический, можно сказать, момент.
И, конечно, если б не столь ранний час, то встреча двух цивилизаций, безусловно, проходила бы и с музыкой, и с цветами, и немало слов было бы сказано, и…
Трясогузкин же почувствовал неловкость, поскольку именно ему предоставлялась честь встречать космический коллектив от лица всех землян. Его, что называется, застали врасплох.
Но не в характере дяди Вани было пасовать. Он изобразил на лице хилую улыбку, показывая тем самым знак радушия.
Инопланетяне в свою очередь издали звук, напоминающий автомобильный сигнал. Конечно, Трясогузкин не понял смысла всех этих гудков, но каким-то внутренним сверхчутьем уловил, что пришельцы сигналили от всего, так сказать, сердца!
Что ж делать-то? Может, к начальству сгонять, разбудить?
Дядя Ваня стоял в нерешительности и скоблил затылок ногтем мизинца. И вдруг его осенило. Дворник как-то хитро подмигнул и жестом пригласил пришельцев в подсобку…
Самое удивительное было в том, что незнакомцы поняли знак и последовали за Трясогузкиным.
— Проходите, проходите, гостями будете! Да чего стоите, в ногах правды нет! — поучал дядя Ваня, показывая на скамейку. — Всем места хватит!
Пришельцы оказались довольно сообразительными и быстро заняли указанные места.
«А чего, за встречу двух цивилизаций не мешало б малость и вздрогнуть?!» — И тут же без лишних слов дворник перешел к делу, вытащив из груды веников бутылку белой.
Затем на глазах изумленных пришельцев Трясогузкин сорвал алюминиевое ушко и в довершение ко всему разлил содержимое по стаканам, проявив при этом весьма обширные познания в такой точной науке, как математика, ибо бутылка, была поделена на три абсолютно равные части.
После этого дядя Ваня перешел к водочным процедурам, плеснув в самую душу стакан с жидкостью, весьма опасной в противопожарном отношении.
Пришельцы, быстро уяснив поставленную задачу, последовали примеру дворника.
— Ишь, какие способные! — похвалил дядя Ваня. — А насчет закуски и не позаботился. Вот голова! Ну, ничего, погодите малость, щас за огурцами сгоняю…
Но тут произошло еще одно событие, которыми так нафаршировано было утро: издав громкий сигнал, один из пришельцев извлек из комбинезона соленый огурец.
Пришел черед удивляться Трясогузкину.
— Ба! Значит, и у вас произрастают?! А говорили, нигде больше жизни нет. Выходит, болтали! А как на вкус?
Трясогузкин с хрустом откусил, но тут же скривился: соли было явно маловато.
Крепко прижав к груди миску, дядя Ваня куда-то исчез из подсобки, а по прошествии пятнадцати минут вернулся с огурцами, не забыв зачерпнуть и рассолу.
— Вот, угощайтесь нашими, земными! Лично мне нравятся!
Отведав земных огурцов, один из гостей похлопал Трясогузкина по спине и просигналил что-то в самое ухо, с чем, судя по кивку головы, дворник не мог не согласиться.
Очень скоро дяде Ване пришла мысль продлить встречу. И тут вдруг…
(Эх, в который уж раз употребляем мы это выражение! Но что поделаешь!) Тут вдруг один из пришельцев сунул руку в карман и выдернул оттуда… бутылку водки.
При виде сего Трясогузкин лишился дара речи. И покуда не потрогал руками, не попробовал на язык, — не издал ни единого слова. И лишь после того, как опрокинул пару стаканов, наконец, изрек: «Эк ты, колючая, хорошо пошла, крепко схватила!»
Очередная порция спиртного, таким образом, способствовала еще большему укреплению дружбы двух цивилизаций. Дворник начал обниматься с пришельцами, запев какую-то цыганскую песню, одновременно похлопывая в ладоши.
Когда такое знакомство с земным фольклором было закончено, дворнику показалось, что кто-то назвал его по имени.
Дядя Ваня посмотрел по сторонам, но никого, кроме гостей, не увидел.
— Да чего молчишь-то? — повторил тот же голос.
Трясогузкин до предела разинул рот: «Да кто ж тут балагурит?»
— Кто, кто! Будто не видишь! — произнес один из пришельцев.
От удивления Трясогузкин зашевелил ушами: «Так, значит, и по-нашенскому можете говорить? Что ж тогда сигналили?»
— Нет, это ты, дядя Ваня, лучше скажи, как на нашем языке заговорил?