Рецепт от одиночества

Монт Бетти

Отвечать Элен была не в силах. Женщина лишь плакала молча, и Фэй едва не разрыдалась сама. Только теперь, повидав невестку, она осознала, как долго придется лечиться бедной Элен, пока та сможет вернуться к нормальной жизни.

– Детей заберу к себе. У меня им будет хорошо, – пообещала Фэй и заметила огонек благодарности в глазах невестки. – Я хочу, чтобы ты не беспокоилась о малышах, – добавила она, сочувствуя пострадавшей от всего сердца.

Не нужно было объяснять, как мучает молодую мать забота о детях вдобавок к физическим

страданиям.

Никому не улыбается долгое расставание с малышами. Элен понимала, что пройдет много времени, прежде чем она сможет вернуться к своей семье и снова окружить детей материнской любовью.

Фэй и Джеральд задержались в Олтенрое еще на пару дней, ожидая, пока врач не сочтет Элен достаточно окрепшей для того, чтобы увидеть детей и выдержать эмоциональную встряску. С малышами пришлось предварительно поговорить, объясняя, как серьезно больна их мама и как хорошо нужно себя вести – не плакать, когда они ее увидят, иначе мамочка ужасно расстроится.

– Она уже может вернуться домой? – спросил Рой, и бабушки обменялись печальными взглядами: дети были еще слишком малы, чтобы понять происходящее. Но Элен страстно хотела увидеть дочь и сына, и обе женщины решили пойти на риск.

Фэй зашла в палату вместе с внучатами, чтобы быть рядом, если Элен почувствует себя плохо, устанет.

На следующий день вместе с детьми Фэй и Джеральд двинулись домой. Ехали с частыми остановками, чтобы малыши могли размяться. Заглядывали в мелкие магазины у заправочных станций. Поили детей апельсиновым соком, лакомились любимыми пирожными с вишнями. Тем не менее путешествие оказалось для детей скучным и изматывающим. До Мэйфорда было еще далеко, а их уже укачало на заднем сиденье джипа.

– Бедняжечки мои, – бормотала Фэй, оглядываясь на спящих, когда они подъезжали к своему городку. – Меня особенно беспокоит крошка Фэй: как на ней скажется долгое отсутствие матери? Ведь она еще совсем дитя и все время плачет из-за разлуки с Элен.

– Я понимаю, тебя замучили эти мысли, – сказал Джеральд. – Но мы же ничего не в состоянии сделать. Можем лишь стараться доставить девочке радость, занять чем-то. Когда дети пойдут в детский сад, будет легче; потому что там больше игр и развлечений. Это поможет. И, к счастью, у детей есть ты: они не попали в руки чужих людей.

– Да уж, – поддакнула Фэй, глядя в окошко. Внезапно она всполошилась. – Ты сделал неправильный поворот! Вместо того, чтобы ехать в город, мы едем…

– Ко мне домой, – преспокойно закончил ее мысль Джеральд. – Наш путь ведет туда.

Фэй разволновалась и сжалась на сиденье.

– Джеральд, я хочу накормить и уложить детей спать как можно скорее. Сейчас нет времени заезжать к тебе с визитом. Это подождет.

– Но кто говорит о визите? Ты с детьми переезжаешь жить ко мне.

– Жить к тебе?

Сердце Фэй бешено забилось. Она боялась верить его словам, смысл которых истолковала по-своему.

Джеральд с улыбкой повернулся к

ней, всем своим видом показывая, что ее мысли для него не секрет.

– В твоей небольшой квартире для двух детей места не больше, чем в домике Дорин. А в моем доме места сколько угодно, и что еще важнее, у меня большой сад. Дети могут часами играть на воздухе. Им представится прекрасная возможность побегать и растратить избыточную энергию.

Ошеломительно! Внезапно севшим голосом Фэй сказала:

– Ты очень добр, Джеральд, и, конечно, спорить нечего – моя квартира не очень вместительна, а детям будет прекрасно играть в саду. Но пойми, двое резвых малышей внесут в твою жизнь много беспокойства. Ты подумал об этом?

– Я люблю маленьких. И всегда любил, – ответил Джеральд, продолжая улыбаться.

– Но…

– Не спорь, – строго сказал не терпящий возражений мужчина, притормозив у запертых чугунных ворот с искусным орнаментом. Он открыл ворота, высадил пассажиров и загнал машину в гараж.

Детей на руках внесли в дом. Сонные, раскрасневшиеся, они испуганно озирались.

– Это не бабушкин дом, – с недовольным видом заявил Рой.

Крошка Фэй, раскрыв рот, уставилась на бабушку, потом бросилась к ней.

– Это мой дом, – объяснил Джеральд. – Вы немножко поживете у меня. Бабушка тоже будет жить здесь, – успокоил он малышей.

В это время во дворе послышался лай, детские глазенки округлились от неожиданности.

– Собаки! – взволнованно воскликнула маленькая Фэй, оглядываясь по сторонам. – Собаки, бабуся. Они лают.

– У вас есть собаки? – с надеждой спросил Рой, и хозяин кивнул.

– Есть, две большие и две маленькие…

– Собаки-детки? – загорелись глаза малышки.

– Щенки, – снисходительно поправил сестру Рой.

– Да, щенята лабрадора, – сказал Джеральд. – Они живут в своем домике, но я им разрешу приходить и играть с вами после ужина, пока не придет время спать. – Он взглянул на бабушку Фэй. – А ты не хочешь сходить с ребятами наверх и показать, где будет их спальня? Я отнесу наверх складную кроватку и установлю ее. Пока ты постелишь малышке, я принесу детские вещи. Искупай детей, переодень в пижамы. Тем временем я позабочусь об ужине для них…

Прошло два часа. Фэй отправилась укладывать детей, а Джеральд вывел из дома лабрадоров. Следы их присутствия в помещении были заметны: на полу валялись обрывки газет, на кресле осталась собачья галета, а на мягком светлом ковре, где дети играли со щенками, лежал мячик. Четвероногих и обнимали, и хватали так, что те катались, как шарики, не устояв на слабых ножках, и лаяли. Детский безудержный смех был наградой бабушке и хозяину дома.

Там и сям Фэй находила антрацитовую шерсть взрослых собак. Они вели себя чинно, были добродушны и лишь с беспокойством следили, как дети бурно ласкали щенят. А те неистово крутили хвостами и взвизгивали, стараясь лизнуть маленьких человечков в лицо.