Рецидив
Шрифт:
— А на вид ты типичный фермер.
— Так то ж легенда, камуфляж.
— Пойду на улице подежурю. — Лейтенант скрылся в сенях, из которых и можно было попасть на улицу.
Зазвонил телефон Максима.
Он вытащил айком, глянул на экран: вместо цифр по экрану проползла надпись: «Номер не определён». В душе родилось нехорошее предчувствие, потому что звонили скорее всего эмиссары НАМР.
— Слушаю.
— Где хаур? — прозвучал в трубке тягучий голос.
— Где и был, —
— Даём вам сутки! Если за это время не получим хаур, начнём активные действия.
— Это какие? — иронически поинтересовался Максим. — Напишите жалобу в полицию?
— Ликвидируем всех свидетелей экспедиции на Сьён! В первую очередь Ольгу Валишеву. Потом лесника, вас, ваших подчинённых и слуг.
— Послушайте, милейший… — зло начал Максим.
Но в трубке раздались гудки отбоя, сменившиеся полной тишиной.
Максим с трудом удержался от ругани, посмотрел на Брызгалова.
— Зуб даю — они, — догадливо хмыкнул капитан.
— Требуют хаур. Иначе…
— Секир башка.
— Надо срочно возвращаться в Москву.
— А как же твой дядя?
— Дождёмся врача, выясним серьёзность положения и решим, что делать. Если Пахомыча не надо будет везти в синдорскую больницу, оставим с ним Есипчука.
— Думаешь, Посвитлый не станет выёживаться?
— Надеюсь, он кретин не до такой степени. Да и куда он от нас скроется, если закусит удила?
— Эт верно, — согласился Юлий Антонович.
Вдали послышался всхлип мотора, затем ближе и ближе.
— Едут, — встрепенулся Брызгалов. — Пошли встречать.
Они поспешили к дому.
Хутор Синдор — Москва
9 июля, вечер — 10 июля, утро
Врачом оказалась симпатичная женщина средних лет, русоволосая, с кроткими серыми улыбчивыми глазами. Звали её Анна Сергеевна. Она осмотрела Пахомыча, пропальпировала, исследуя места ударов, замерила температуру, давление и категорически потребовала везти травмированного в районную больницу.
— Похоже, у него повреждены почки, — сказала она Максиму, отозвав его в горницу. — Мне не нравится его слюна, не нравится температура, жалобы на подвздошные боли, общее состояние. К сожалению, в нашей «Скорой» нет ни узи, ни томографа, ни экспресс-лаборатории, а оставлять человека такого возраста без исследований и анализов нельзя.
— Да мы не возражаем, — успокоил её Максим. — Надо в больницу — поедем. Кстати, у нас есть вертолёт, можем доставить больного в посёлок за несколько минут.
— Да, это было бы здорово, — обрадовалась Анна Сергеевна. — Тут от хутора до посёлка всего-то десять километров, но мы ехали сорок с лишним минут,
— В таком случае мы поможем погрузить его и выгрузить у больницы. Вертолёт там сможет приземлиться?
— Рядом с больницей есть небольшое поле до болотца, наверно, сесть можно.
— Тогда давайте скоренько за дело.
— А что случилось-то? — понизила голос врач. — У него ударные гематомы. Если бы не возраст больного, подумала бы, что он подрался.
— Вы не поверите, да и зачем это вам?
— Во-первых, мне придётся писать историю болезни, где я должна буду описать причину полученных повреждений. Во-вторых, молодой человек, я столько всякого разного повстречала на своём веку, что смогу отделить правду от лжи. Где он получил травмы?
— Избили в полиции.
Анна Сергеевна изогнула бровь, изучая лицо Максима с неопределённым интересом.
— За что били?
— Хотели выяснить некие дополнительные обстоятельства происшествия, случившегося здесь две недели назад. Слышали о пропаже группы охотников во главе с генералом из Сыктывкара?
— Слухи разные ходили.
— Это не слухи, охотники действительно исчезали, но потом благополучно нашлись, а полиция почему-то решила обвинить лесника в том, что это именно он завёл их в болото.
— Чушь!
— Увы, мозги полицейских устроены иначе, нежели у простых граждан. Как сказал Бальзак: встречаются стражи порядка, чья глупость и упорство поистине превосходят всё, чего можно ожидать от божьего создания.
— По-моему, Бальзак говорил не о стражах порядка, а о мужчинах.
Максим улыбнулся.
— Примите моё уважение и респект. Читающий врач нынче редкость. Впрочем, как и любой читающий человек. Бальзак и в самом деле имел в виду мужчин, но для полиции его высказывание верно на все сто процентов.
— Так что мне посоветуете записать?
— Упал с крыши, сильно ушибся.
Анна Сергеевна поиграла стетоскопом, кивнула:
— Хорошо, давайте грузить больного. Вертолёт ваш далеко?
— Метров четыреста от дома.
— Предлагаю довезти его до вертолёта на «Скорой», чтобы не нести на носилках.
— Это лишняя возня, донесём.
— Как хотите, но я полечу с вами.
— Никаких проблем.
Максим нашёл Евгению Евграфовну, объяснил, что им предстоит сделать, получил добро и, несмотря на слабые протесты Пахомыча, заставил его подчиниться решению врача. Старика уложили на носилки, за ручки взялись санитар, приехавший с врачом, и Брызгалов.
— Стыдно… — проговорил Пахомыч с бледной улыбкой. — Что люди скажут?
— Ничего, от болезни никто не застрахован.
— Так то ж болезни.