Рецидив
Шрифт:
С тихим «чириканьем» противник взвился в воздух, пролетел метров пять и врезался спиной в груду камней между кустами. И хотя он почти тотчас же вскочил, выставляя вперёд скрюченные «руки-крылья», было видно, что он потрясён.
— Чулуква!
— Ага, щас, — прохрипел Максим, распалённо хватая ртом воздух, — возьми сначала! Иди сюда!
«Птицечеловек» прыгнул с места — на три метра сразу. Замер, пошёл мелкими шажками, снова прыгнул, исчезая из поля зрения.
Максим поймал его намерение,
Затем что-то изменилось.
Вихрь ударов стих. «Птицечеловек» внезапно остановился на полупрыжке, сгорбился, опустил руки-крылья.
Максим принял это за обманный маневр, вознамерился обойти противника по спирали и увидел в трёх метрах от себя людей, которых вовсе не ожидал увидеть. Это были полковник Спицын и Жека Жарницкий, держащий в руке хурракан.
«Птицечеловек» по-прежнему не подавал признаков боевой активности, Максим непонимающе оглядел его, кинул взгляд на Жарницкого, на хурракан, и до него дошло.
— Ты… его…
— Да я чисто рефлекторно, командир, — проговорил Евгений сконфуженно. — Рука сама попросила, на автомате. Абсолютно не верил, что сработает.
Максим попытался сглотнуть, но рот пересох до ощущения корки песка. Он выпрямился, не сводя глаз с противника, вытянул руку к Брызгалову, смотрящему на него с удивлением, дважды сжал руку в кулак.
Капитан понял, снял с пояса флягу, рысцой подбежал к нему, отвинчивая колпачок.
— Командир, это было потрясно!
Максим сделал глоток, поперхнулся.
— Это же коньяк!
— Ну да.
— Воды!
К нему бросилась Ольга.
— Максим!
Подбежал Савелий, протягивая флягу.
— Вода, командир.
Он одной рукой прижал к себе девушку, второй взял флягу, опрокинул в рот.
Все смотрели, как он пьёт. Лишь Женя Жарницкий бдительно следил за осоловевшим «птицечеловеком», на которого импульс хурракана подействовал как оглушающий удар дубиной.
Максим напился, отдал флягу Таранухе.
— Спасибо.
— Да не за что. Ох и дал ты ему проср… — Лейтенант посмотрел на Ольгу, поправился: — …прокашляться!
— Он мне тоже, — с трудом выговорил Максим, остывая, продолжая прижимать к себе Ольгу. — Не боец — зверь бешеный!
— Птица, — тихо сказала Ольга.
— Ну, на птицу он похож мало, хотя предки его и в самом деле могли быть птицами. Он к вам не приставал, майор?
— Приставал.
— Что ж, этого следовало ожидать. Вас на минуту нельзя оставить одну.
— Так не оставляйте.
Максим приподнял бровь, всматриваясь в счастливо мерцающие глаза девушки.
— Это звучит как приказ старшего по званию.
— Вы против?
— Если честно, то нет.
Спицын, с любопытством озиравшийся по сторонам, обрёл дар речи, прокашлялся.
— Майор, давайте о деле.
Максим поцеловал пальцы Ольги у себя на плече, она высвободилась из его объятий, никого не стесняясь.
— Извини, я слишком расслабилась.
— Уже можно.
— Нет, я расслабилась ещё дома.
— Хорошо выглядишь, где нашла костюмчик?
— Этот дал. — Ольга кивнула на галактоида.
— Странное благодеяние.
«Птицечеловек» начал оживать.
— Командир, — позвал Жарницкий.
Максим кивнул, подобрал с земли «бластер» и телефоновидный хандль, подошёл к инопланетянину, тело которого сотрясали волны мелкой дрожи.
— Что это с ним?
— Да хрен его знает.
— Какие кнопки ты нажимал?
Жарницкий подал ему хурракан.
— Тут всего один курок… но под мизинец попадает вот этот серый пупырышек.
Спицын тоже подошёл ближе.
— Вы уверены, что это корректор памяти?
— С его помощью мы вспомнили свой поход на Сьён.
— Может, у него и другие функции имеются?
— Отбивающие память, — предположил Савелий.
— Проверим. — Максим направил ствол хурракана на «птицечеловека».
— Подожди, командир, — вмешался Брызгалов. — Этот лихой парень ненадёжен, давай хотя бы свяжем ему руки.
Максим подумал.
— Правильная мысль.
У Брызгалова нашёлся скотч, им и замотали запястья инопланетянина за спиной, подивившись на его кисть, не похожую на человеческую: пальцы с острыми когтями у него имели большую степень подвижности, изгибаясь чуть ли не во все стороны. Сейчас, когда он стоял неподвижно, можно было заметить, что вокруг глаз инопланетянина серебрятся кольца пуха.
Савелий подобрал «бластер» Палча и его копьё.
Максим выстрелил в начавшего приходить в себя пленника из хурракана.
«Птицечеловек» вздрогнул, глаза его наполнились сиянием, обрели глубину. Он огляделся, резко, по-петушиному, дёргая головой, словно пересчитывая врагов, оценил готовность бойцов Максима пресечь любую его попытку освободиться или сбежать. Людей он явно не боялся, но что-то его сдерживало, судя по затянувшейся паузе.
— Ожил? — ухмыльнулся Савелий. — Тебя сразу прикончить или ты докажешь свою полезность?
«Птицечеловек» бесстрастно глянул на него, потом стал смотреть только на Максима.
— Командир, он не понимает.
— Понимает, — возразила Ольга. — Только что разговаривал с нами по-русски.
Максим задумчиво поиграл хурраканом, словно невзначай достал «телефон» хандля, посмотрел на него, спрятал обратно в карман.
— Прошу прощения за чужое вмешательство в схватку. Этого я не планировал.
«Птицечеловек» не ответил, поглядывая на окруживших его людей.
— Будешь говорить или тебя и в самом деле пустить в расход?