Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Поэт с гитарой
(Вместо предисловия)
Передо мной старая, пожелтевшая, местами потрепанная фотография начала восьмидесятых годов теперь уже прошлого века. На ней три молодых человека с гитарами – это мы: Николай Рамбургер, ныне проживающий в Германии, Виктор Кузьменко и я. На фотографии мы запечатлены во время нашего выступления в школе №21 г. Уфы – пели песни своего сочинения перед школьниками и учителями…
Вот и получается, что с Виктором Кузьменко мы дружны уже более четверти века.
Виктор появился в клубе авторской песни в середине восьмидесятых и сразу же, с момента своего появления, привлек внимание любителей авторской песни своим творчеством. Помнится, лауреатом Уфимского фестиваля авторской песни он стал на первом же из фестивалей, в котором принял участие. Его песенка о «беломоре горчинкою» обратила на себя внимание знатоков подобного рода песен, и как-то мгновенно ушла в народ – ее запели в электричках
туристы, на дружеских вечеринках и друзья, и случайные знакомые. Виктора часто просили спеть эту полюбившуюся всем песенку, а Витя несколько смущенно улыбался и пел. Пел не только ее, пел и другие свои песни. И с годами их становилось всё больше и больше. А некоторые его песни буквально на глазах становились народными. Так, о горькой «Калине-ягоде» поют и молодые девчонки из далекого Орска, и угрюмые мужики на сплавах, и челябинский народный хор, – для них это народная песня и всё тут.
О том, что Виктор Кузьменко пишет не только песни, но и стихи, я, честно говоря, догадывался, но в ответ на просьбы показать их он по-прежнему смущенно улыбался и переводил разговор на другое. Так продолжалось довольно долго, пока, наконец, он не вручил мне свою рукопись. И как следствие – состоявшиеся публикации: сначала небольшая, а затем крупная поэтическая подборка в солидном «толстом» литературно-художественном журнале «Бельские просторы»…
Виктор Кузьменко – лирик. Читатель, держащий в руках этот сборник, заметит это сразу же. Жизненные реалии растворены в стихах, наполняя книгу самой сутью жизни автора, заставляя ему, автору, верить и проживать вместе с ним дни, наполненные мучительными размышлениями о смысле сущего и верой в доброту окружающего нас мира. «Под неслышную диктовку я пишу не о себе…» – говорит поэт, и мы верим ему, ведь только соизмеряя свою и чужие жизни, можно понять свое истинное назначение, найти точку опоры в душе, для того чтобы жить дальше, учить и учиться у людей. Задавая вопросы, на которые не существует ответов, поэт вновь и вновь обращает наше внимание на хрупкость и беззащитность окружающего мира. Он призывает задуматься вместе с ним о шаткости нашего бытия и, сея сомнение в душе читателя, вновь и вновь находит в окружающем те крупинки доброты, которые заставляют всех нас жить надеждой на благополучный исход, на победу добра и света. И в поисках этих крупиц он готов пройти неизмеримое количество жизненных коллизий, лишь бы только отыскать для людей то сокровенное, что скрывает в себе природа непростых человеческих отношений…
Сборник, который вы, читатель, держите в руках, конечно, далеко не всё написанное Виктором Кузьменко. За пределами этой небольшой книги осталась его драма в стихах «Любовь Искариота», написанная по мотивам повести Леонида Андреева, – произведение, несомненно, значительное и существующее как в рукописном виде, так и в виде уникального аудиоспектакля в исполнении самого автора. Надеюсь, Виктор Кузьменко в дальнейшем сумеет донести до читателя всё созданное им.
Пожелаем же поэту дальнейших творческих удач, находок и благополучной реализации задуманного!
Николай Грахов,поэт, член Союза писателей РБ и России,лауреат премии им. Ф. Карима,лауреат Международной премии им. А. Н. Толстого
Стихи и песни
«Стихи – перелётные птицы…»
Стихи – перелётные птицы,Похоже, что дело к весне.На белых листах вереницы.Надолго ли в гости ко мне?Я как-то промаялся зиму,Укутавши душу теплей,Из дней, пролетающих мимо,Запомню лишь те, что милей.Заполню страницы пустыеВзволнованным гомоном стай.Простые, простые, простыеСлова: обо мне не мечтай.
«Наше время…»
Наше времяпомешалосьНа бедовых скоростях.Помешалось, разбежалосьИ свихнулось второпях.Ах, какая всё жежалость —счёт часов уже не в счёт.То, что в сердце умещалось,Тает, тает, пропадает,пропадает…Пропадёт?
«Голубоглазый мальчуган…»
Голубоглазый мальчуган,Знакома мне твоя печаль.Тебя зовет твой Зурбаган,А за окном метёт февраль.А за окном выходит срокИ гаснут звёзды в небесах,И тихоплачет ветерокВ когда-то алыхпарусах.
«Твердят, что время лечит, —…»
Твердят, что время лечит, —От этого не легче.Печаль
дорогой млечнойУходит в бесконечность к тем,Кому уже не надоНи славы, ни награды.Кто, видя нас и слыша нас,Необратимо нем.А над землёю грозы,Дождей июльских грёзы,Прозрачные, как слёзыПо тем, кого уж рядом нет.Их лики – только блики,Но как они велики!И входит в насИх воссиянный свет.Твердят: рассудит время,Но ожиданья бремя —Что брошенное семя,Которое плода не даст.Всё в мире неизменно —Уйдём попеременно.Настанет год, настанет день,Настанет час.И там, изведав небыль,Душой врастая в небо,На мир взирая немо,Поймём, что нет времён и дат.Что рано или поздно,Мелькнув в сиянье звёздном,Когда-нибудь вернёмсямы назад.
«Далекие звёзды в манящем просторе…»
Далекие звёзды в манящем просторе,Искрящийся берег холодного моря.Давно это было. Во сне, наяву ли?Ах, годы —шальные, смертельные пули, —Вы бьёте навылет, не зная пощады,Опять возвращая нас в те снегопады,Где сопки в тумане озябшие дремлют,На Новую Землю, промёрзшую землю.Нельзя пережить всё, что было, сначала.Какая волна нас по свету качала!Мы были, кем были когда-то,А ныне —Иные привычки, заботы иные.Нас время учило, а мы не учились,Оно нас лечило, а мы не лечились.О чём мы грустили? О чём мы мечтали?А звёзды все там же и ближе не стали.И светят все так же, зовя в неизбежность,Да только уже не пугает безбрежность.Лишь ноет порой застарелая рана…На Маточкин Шар. Опускаясь туманом,Уставшие странствовать души мальчишекСюда возвращаются, чтобы услышать,Как бьётся о дамбу их юность волною.Пока я не с ними, не знать мне покоя.
«Тикают ходики в старой квартире…»
Тикают ходики в старой квартиреС видом на маленький двор,Время повисло на бронзовой гиреИ притаилось, как вор.Тюль. Занавеска местами заштопана,Настежь раскрыто окно…Память моя растреклятая, чтоб она —Вечно немое кино…Запах ватрушек, геранью разбавленный,Плачет сестра на руках,Матери голос тревожный и сдавленный —Взрослый, отчаянный страх.В кадре замедленном долго и плавноПадаеткапляс лица.Через секунду узнаю я главное —Нет у нас больше отца.С этого дня четверть века разменяна,Но просыпаюсь в поту.В скромненькой рамочке – фото ЕсенинаС трубкою чёрной во рту,Смотрит с улыбкою светлой из прошлого,Будто бы хочет сказать:Жизнь не подвластна закону киношному —Заново не переснять.
«На лету снежинки тают…»
На лету снежинки тают…Сердцу грустно видеть это.Птицы к югу улетают,Унося с собою лето.Завтра, знаю, станет пустоНа душе и на планетеИ мечты о новом летеМною вновь овладевают.Соловьиные страданья,Плач цикады одинокой.Лето ласковою ланьюПролетит неподалёку.Лишь порыв хмельного ветраОбовьёт меня руками.Все проходит рядом, где-тоЗа невидимою гранью.Все спешит, все суетится,Я ж не в этом измеренье.Жду, когда засеребритсяСнега белого забвенье.Ну, а лето так недлинноИ мгновеньем пролетает.На лету снежинки тают,Птицы к югу улетают…
