Рефанут

Целой туче мальчишек дозволили подняться на борт шхуны «Надежда», пришвартованной у пристани в гавани, и забраться на ванты.

Был воскресный вечер. Матте-кочегар сидел, раскачиваясь, на якорной цепи, в носовой части верхней палубы. Он читал книгу псалмов, но тут отложил её в сторону, чтобы разглядеть хорошенько мальчишек. Матте был старый морской волк, просоленный матрос, знакомый со всеми ветрами и избороздивший все на свете моря. Весёлого, шутливого нрава был он, этот старый Матте-кочегар, знавший множество историй о разных приключениях и умевший наврать при этом с три короба.

Матте бросил взгляд наверх и закричал:

— Эй, там, на вантах!

— Слышу! — ответил тот, кто осмелился забраться выше всех.

— Надейся на руки, а не на ноги, не то сверзишься вниз, как воронёнок!

— Ну и пусть! — воскликнул сорвиголова. Матте-кочегар пробормотал что-то о щенках, которые хотят быть

котятами, и прикинулся, будто ему и дела нет до всей этой оравы. Но следил за ней бдительным оком, поскольку был вахтенным на борту. Немного погодя мальчишки устали лазать по вантам. Один из них отёр пот со лба и заметил, что «Надежда» — большая шхуна. И взобраться на нок-рею — дело не шуточное.

— Ну да, — сказал Матте. — Ясное дело, ведь это часть пути по дороге на Луну. Верно, «Надежда» — шхуна не маленькая, но если б вы видели «Рефанут»!

— А это что ещё за штука такая — «Рефанут»? Расскажи, Матте-кочегар.

— Ну, это знает каждый поварёнок, который плавал на деревянной посудине в Копенгаген. Разве можно быть таким невеждой?

— Да нет, они никогда и слыхом не слыхали о таком во всех трех королевствах [2] . Пусть Матте им расскажет.

Матте взял совершенно свежую понюшку нюхательного табаку, пригладил бороду, прищурил глаза и начал рассказывать.

— Был кто-нибудь из вас в Торнео [3] ?

— Нет, — отвечали мальчишки.

— Ну, да это все равно. Торнео — город, который находится так далеко на севере, что, когда там забрасывают вентерь, можно поймать им во время летнего солнцестояния солнце. А ещё дальше на севере есть высокая гора; и называется она Аавасакса [4] . Люди едут целые сотни миль, чтобы поставить там часы по солнцу, ровнёхонько в двенадцать ночи.

— Вот как! — удивились мальчишки.

— Много лет тому назад жил в Торнео богатый купец, которого звали господин Пер. И был он так богат, что высылал двадцать кораблей в море. А когда в Торнео прибыл король поглядеть полуночное Солнце, господин Пер соорудил посреди реки горницу с хрустальными стенами, чтобы король мог видеть, как плавают лососи.

Однако человеку всегда всего мало, и вот господин Пер, который был очень богат, задумал стать вдвое богаче. Он вбил себе в голову, что должен покрыть всю гору Аавасакса золотом, поскольку это такая замечательная гора. И пусть во всем мире знают: это сделал господин Пер. И вот послал он за одним знатным колдуном в Лапландию [5] и спросил его, где раздобыть столько золота, сколько ему потребуется. Колдун думал-думал семь лет, а потом сказал:

— Построй «Рефанут»!

— А что это такое? — спросил господин Пер, потому как был не умнее вас, салаг, хоть и был так богат.

— А вот что, — ответил колдун, — «Рефанут» — волшебный корабль, и равного ему во всем мире не найти. А вмещает он груза больше, чем сотня других кораблей, и меньше чем за три года перевезёт домой столько золота, сколько камней во всей Лапландии.

— Ого! — воскликнули мальчишки.

— То же самое сказал и господин Пер. «Ого! — сказал он. — А где же мне взять столько леса и строителя для такого корабля? »

— А это уж моё дело, — ответил колдун. — Я построю корабль, а ты взамен отдашь мне в жены свою дочь юнгфру [6] Солнечный Свет.

Господин Пер слегка задумался. Ведь колдуну было сто лет, а юнгфру Солнечный Свет не исполнилось и двадцати. Но, вспомнив про гору Аавасакса, покрытую золотом, он дал своё согласие, с условием, что свадьба состоится не раньше, чем «Рефанут» вернётся из первого своего плавания.

И колдун начал строить корабль. В горах Косамо [7] на дальнем севере высятся сосны, которые ненамного моложе всемирного потопа. Туда-то и были посланы все лапландские колдуны — рубить деревья и перетаскивать их; медведей запрягали в сани, и они везли древесину к морскому берегу. Там построили корабельную верфь, такую громадную и высокую, словно горная гряда. На ней-то и строили «Рефанут».

Когда корабль спустили на воду, корма его находилась в Торнео, меж тем как форштевень маячил у города Васа. На корабле было три мачты, и, чтобы попасть с верхушки одной мачты на другую, вороне приходилось лететь целый день. В экипаж корабля набрали десять тысяч проворных матросов, и, если каждый съедал одну чаппе гороха и плошку каши в день, можно высчитать, сколько продовольствия — гороха и крупы — требовалось на год.

Мальчишки расхохотались и начали считать на пальцах.

— Но для такого огромного корабля трудно было подыскать дельного капитана, — продолжал Матте-кочегар. — Тогда во всех церквах объявили: тот, кто на расстоянии восемнадцати миль не сможет увидеть, сколько времени на ратушных часах в Торнео, и тот, кто не сможет перекричать в рупор шум десяти водопадов, пусть не утруждает себя и не добивается места капитана. Немало искателей явилось и с востока, и с запада, но ни один из них так и не смог выдержать испытание. Под конец явился невысокий малый из города Нодендаль [8] , всего шести кварт [9] росту, лысый, кривоногий и тому подобное. Человек этот поднялся на церковное крыльцо в Лиминго [10] , в восемнадцати милях от Торнео, и посмотрел на север.

— Погодите-ка немного, — сказал он, — я не очень-то хорошо вижу, потому что между мной и башенными часами в двенадцати милях отсюда пролетает стая из шестидесяти восьми гусей — из них тридцать один белый, а тридцать семь — серых. Теперь они уже пролетели. Время сейчас: без двадцати одной минуты и сорока секунд десять.

Тотчас в Торнео был направлен курьер, чтобы все разузнать и выяснить, что ответ правильный. Невысокого малого отвели тогда к водопаду Эммэ близ Каянеборга [11] , и он крикнул в Улеаборг [12] , чтобы ему прислали оттуда самого большого лосося, какого только поймают в реке. От его крика задрожали берега, а люди, сидевшие в ста двадцати водопадных лодках, обернулись и спросили:

— Никак в Лапландии гроза?

Вот так невысокий малый из города Нодендаль сделался шкипером на корабле «Рефанут». И было решено, что корабль поплывёт в Полинезию с грузом дёгтя, лосося и варенья из костяники и привезёт на родину кроме множества драгоценных пряностей также груз золотого песка.

Корабль «Рефанут» поднял паруса. Ну и скрежет, ну и грохот, ну и полыханье! Полет ветра приостановился, флаги хлестали тучи, обитатели моря, начиная с дельфина и кончая даже маленькой колюшкой, решили, что это гора свалилась в воду, и, охваченные ужасом, спасались бегством в подводных зарослях морской травы. Господин Пер с колдуном, стоя на берегу, потирали руки от удовольствия. Один думал про гору Аавасакса, другой про юнгфру Солнечный Свет. Юнгфру же выплакала свои голубые, как голубика, глазки, теперь уже красные, как малина, потому что она непрерывно думала о колдуне. Она знала, что он заколдовал корабль и теперь ни одна из стихий — ни воздух, ни огонь, ни вода — не может причинить ему ни малейшего вреда. Корабль наверняка вернётся обратно, и тогда ей, несчастной юнгфру, придётся стать женой колдуна.