Реган: Искушенные надеждой
Шрифт:
Сердце болезненно сжалось. Свернувшись на холодной земле, не в силах подняться, утонула в собственном отчаянии. Обжигающие слезы текли непрерывным потоком, застилая зрение. А вокруг снова гнулись деревья, выл ураганный ветер, вместе со мной оплакивающий мою потерю. «Я любила его. И эта любовь была взаимной. Если б я только послушала, если б позволила действовать по их плану… что уж там. Ущерб нанесен. Я, как и хотела, выиграла время на поиски филактерия, но какой ценой… Непомерная плата для моего раненого сердца.»
Тихий плач перешёл в болезненный крик, а я все лежала на сырой земле,
Она никогда не пройдет, но я должна завершить начатое! Вэон еще вернется!
* * *
Месяц спустя:
— Несговорчивые ублюдки! — я растворилась в воздухе, утаскивая с собой книгу.
Уже месяц я пыталась узнать хоть что-то о филактерии. Самым разумным было, обратиться к эльфам, что я и сделала. В их архивах должна была сохраниться информация о бывшем короле. Но Тирон оказался точно таким же высокомерным упырем, как его родственник.
Я пыталась поговорить с ним, убедить, открыть мне доступ, поясняя причины.
А этот кретин согласился, с условием, что я присягну ему на верность и останусь в Андунэ в качестве его личной постельной игрушки, а так же секретного оружия. «Пусть идет в… Короче, пусть идет».
«Мне не нужны двери, чтоб попасть в их архивы!» — рыкнула про себя, покрутив в руках фолиант.
Охота за мной пока приостановилась, но время неумолимо истекало и скоро лич возродится. А я пока так ничего и не нашла. Узнала об ожерелье, которое бывший король почти не снимал, но нашла его в королевской сокровищнице и это точно был не филактерий. Обшарив весь замок остроухих засранцев, нашла еще кое-какие вещи, принадлежащие бывшему монарху, но ничего из них не могло мне помочь.
Я вернулась в свою пещеру с горячими источниками, упиваясь собственным одиночеством. Днем была сильной, стремясь найти хоть какую-то мелочь, что приблизила бы меня к цели, а ночами терзалась воспоминаниями о зеленых кошачьих глазах любимого. А последние слова Регана набатом звучали в голове, каждый раз вырывая меня из хрупкой нервной дремоты. Я поняла, что значит пережить утрату… и я не справлялась.
Сейчас мной двигало лишь желание покончить с Вэоном.
Реган умер не напрасно! Я сделаю все возможное, и тогда, когда мы встретимся вновь, мне не будет стыдно перед этим мужчиной за бездействие и слабость!
Утром снова вернулась к реке. Это место впитало в себя мою боль и теперь я приходила именно сюда, садясь под деревом, пролистывала украденные у эльфов книги. В моей пещере их уже накопилось достаточно много. Я прекрасно понимала, что ни в одной из них не будет четкого ответа на интересующий меня вопрос, но если узнать их бывшего короля, изучить его историю, возможно это поможет понять направление его мышления. К тому же, других идей у меня все равно не было. А мозги чем-то надо занять. Мне нужно было отвлечься!
В Де-Хаар я больше не возвращалась, боясь увидеть… Точнее не увидеть там Регана. Мне нечего делать в стенах убежища без него.
Недалеко от реки послышался топот копыт, быстро спрятав свои книги в ближайших кустах я запрыгнула на дерево, притаившись. От чувства дежавю болезненно кольнуло сердце.
«Эта боль не лечится».
Конник спешился, подъезжая к реке. На мужчине был черный плащ, капюшон закрывал лицо, отчего воспоминания накрыли с удвоенной силой. Дыхание сперло, а по телу побежала крупная дрожь. Я сидела в своем укрытии не в силах даже вздохнуть. Незнакомец наклонился к воде, чтоб умыться и попить.
Мне необходимо было увидеть его лицо! Высокая мощная фигура, полностью укрытая шерстяным плащом. Слишком сильно он пробуждал воспоминания и причинял боль.
Не успев все как следует обдумать я растворилась в воздухе и появилась за спиной незнакомца. Готовая, при необходимости, защищаться.
«Мне надо увидеть! Надо заглянуть под капюшон!»
Подул ветер, кутая мужчину в плащ еще сильнее, будто укрывая его от моего взора. Похоже он почувствовал присутствие, порывисто вдохнул воздух принесший мой аромат и на секунду замер, окаменев.
Не спеша оборачиваться, он медленно поднялся во весь рост. Даже под плотным плащом я видела, как нервно застыли его мышцы. А потом он обернулся.
Из-под ног ушла земля, ноги подогнулись, когда я утонула в таких родных зеленых глазах мужчины. Резко подскочив ко мне, он не позволил упасть.
— Реган… — сдавленно выдохнула, чувствуя как дрожит все тело. — Этого не может быть! Я видела, как ты умер… я возвращалась на то место и не смогла найти тела… Я думала… — на глаза выступили слезы и я всхлипнула, пытаясь прояснить затуманившееся зрение. — Я думала, ты сгорел из-за того смерча… я не хотела… — истеричное бормотание срывалось с моих губ, а слезы крупными каплями катились по щекам. Я не верила своим глазам, но тепло его рук говорило о том, что он настоящий.
Реган, казалось, тоже был шокирован, нашей встречей. Не моргающим взглядом он смотрел на меня, а желваки на его скулах нервно дёргались. Зелёные глаза подозрительно покраснели.
Мы оба дрожали. А я все бормотала.
— Прости, я не хотела, чтоб так случилось… я не хотела, чтоб ты пострадал. Ты не должен был приходить… — воздуха не хватало, я захлебывалась своими слезами, всхлипывая и продолжая нервно тараторить.
Мужчина неуверенно провел рукой по моим волосам. А потом большая грубая ладонь схватила меня за затылок, и потрескавшиеся шершавые губы завладели мной. Поцелуй был порывистым, страстным, требовательным. Язык проскользнул мне в рот, и я почувствовала солоноватый привкус. Именно такой вкус у слез. Руки хаотично блуждали по моему телу, сжимая почти до боли. Он прижимал меня так сильно, как только мог, сохраняя тонкую грань, чтоб не раздавить. Когда поцелуй закончился и Реган отстранился, мы оба тяжело дышали.
— Я шел сюда, чтоб проститься с тобой… — его голос был болезненно хриплым, сорванным. — Килиан видел как тебя поглотила стихия. С этого места все началось…
Я рассматривала осунувшееся лицо мужчины. Впалые щеки, обросшие густой неопрятной щетиной, красные остекленевшие глаза, под которыми залегли тёмные синяки, цвет кожи слишком бледный, чтоб можно было сказать, что он здоров.
Оборотень снова притянул меня к себе, зарываясь лицом в изгиб моей шеи. Судорожные вздохи подсказывали, что он тоже с трудом справляется с накатившими чувствами.