Регент. Право сильного

Кос Анни

— Нет никого иного, кому я бы пожелал отдать свое сердце, — тоскливо ответил он. — Разве может сравниться пламя свечи с сиянием солнца?

— В таком случае, мне жаль. Но моя судьба определена.

И, не прощаясь, она развернулась и скрылась в толпе.

***

Лорд Анвар сдержанно поклонился ей вслед, однако губы его сжались в тонкую нить, а лицо посуровело. Впрочем, вскоре взгляд его выхватил из толпы знакомую дородную фигуру старшего евнуха. Улучив момент, аристократ подошел к Джалилу. Короткий обмен приветствиями, несколько ничего не значащих фраз,

а затем оба собеседника неспешно направились ко дворцу.

— Боюсь, мои усилия не увенчались успехом, — поведал лорд Анвар, едва убедился в том, что их разговор не подслушивают. — Сиятельная госпожа не решится связать свое будущее ни со мной, ни с любым другим подданным империи. Я не хотел бы верить слухам, но, похоже, иногда молва оказывается права: сердце госпожи уже занято.

— Вы говорите о… — осторожно уточнил Джалил.

— О том, что Арселия вот-вот ступит, если еще не ступила, на скользкий путь, отдав свою благосклонность северянину.

Воцарилось долгое молчание, нарушил которое лорд Анвар.

— План был точен и мудр, но, увы, лорд Зафир опоздал и теперь не признает собственную ошибку. Равно как и то, что Арселия вот-вот обесчестит себя. О Стихии, да это позор для малого совета и империи в целом: под носом у представителей старейших родов мать наследника отдается регенту! К тому же, сейчас Зафир и Ульф Ньорд, кажется, достигли взаимопонимания, рушить которое не выгодно ни одной стороне.

— Занятно, — прищурился Джалил. — Но что движет вами? Неужели отказ женщины так больно ранил ваше самолюбие?

— Как и пренебрежение — ваше. Вы ведь предупреждали Зафира, что это все — ошибка? Но он не пожелал слушать, указав тем самым ваше место?

— Продолжайте.

— Несложно догадаться, что, зная Арселию, вы сомневались в успехе, — пожал плечами Анвар. — Но Зафир склонен считать свое мнение единственно верным. И теперь по его вине империю ждет очередной скандал. Род Фаррит обречен: Адиль слишком мал и не сможет удержать Стихии под контролем. Стране нужен новый властитель, способный объединить сердца подданных, тот, кто подчинит магию и принесет людям надежду.

— И у кого хватит сил на это?

— С вашей помощью — у меня.

Джалил, казалось, даже не удивился и продолжил рассматривать булыжники мостовой.

— Ничего не хотите спросить? — мягко поинтересовался Анвар.

— Отчего же. Что получу я, если победа останется за вами?

— Место в малом совете. Почет и уважение, которого вы заслуживаете. Признание и славу.

— Отчего вы решили, что мне можно верить? Что я не расскажу обо всем регенту или совету?

— Простите мне некоторую резкость, но, глядя правде в глаза, зачем это вам? Вы уже не молоды, иного шанса может и не представиться, а ни Зафир, ни тем более Ульф Ньорд не предложат вам больше. Скажу также, что вы рискуете встретить зиму, болтаясь в петле на площади. Я же даю вам иной выбор.

— Что я должен сделать?

— То, что следовало сделать три луны назад. Позвольте мальчику-императору мирно покинуть этот мир. Остальное я беру на себя.

Пальцы Джалила сжались в кулак, бусины четок протяжно скрипнули.

— Это непростое решение. Я должен подумать.

— Два дня будет достаточно?

— Да.

— Тогда жду вашего ответа. Вы знаете, как меня найти.

— Сурия, подожди.

Ликит, хмурый и взъерошенный, похоже, уже давно ждал под дверями покоев сиятельной госпожи. Гайда, бросив на него косой взгляд, тихонько поинтересовалась у девушки:

— Прогнать? Если не хочешь его видеть, я могу.

— Нет-нет, спасибо. Все в порядке, — торопливо отказалась Сурия. — Я… понимаешь, я хочу с ним поговорить.

— Как скажешь, — пожала Гайда плечами. — Но постарайся недолго. День сегодня — врагу не пожелаешь. Всем нам бы хорошо отдохнуть.

Как только в коридоре не осталось никого, кроме стражи, Ликит подошел чуть ближе. Даже в вечернем полумраке было отчетливо видно, как изменилась Сурия, каким спокойным и слегка печальным стал ее взгляд. Она словно повзрослела на несколько лет одним махом, растеряв жаркий огонь и пылкость юности. Не девчонка, но девушка, внезапно осознавшая себя в иной, гораздо более сложной роли.

— Пройдемся? — спросил он, не сильно-то рассчитывая на согласие.

— Да, — просто отозвалась она. — Но я не хочу на улицу: холодно. Может, в галерею?

Он кивнул, какая в сущности разница, куда, лишь бы она выслушала.

— Прости меня, — выпалил он, чувствуя себя совершеннейшим глупцом. — У меня было время как следует подумать. Я не имел права говорить тех слов.

— Лорд регент все-таки поговорил с тобой? — грустная улыбка осветила ее лицо.

— Нет, — он остановился и развернул девушку к себе. — Ему не до меня сейчас. И перед ним я виноват не меньше, чем перед тобой, так что извиняться придется дважды. Сурия, я был слеп.

— Знаю, — она чуть склонила голову к плечу.

— Мне нечего сказать в свое оправдание. Это было глупо, жестоко и несправедливо. Ты не заслужила осуждения, тем более от меня.

— Я хотела сказать тебе, правда. Даже пыталась предупредить, но… — она запнулась и заморгала часто-часто. — Мне было так страшно, Ликит. Мне и сейчас еще страшно на самом деле.

— Я не обижу тебя, — он несмело шагнул к ней, попытался обнять, но она отстранилась. — И впредь постараюсь вести себя осмотрительнее. Ты дашь мне еще один шанс?

— Шанс на что? — удивилась она. — Неужели ты еще не понял: мы живем в слишком разных мирах.

— Я хочу попробовать узнать тебя. По-настоящему.

— Не надо, — она торопливо утерла пальцами глаза. — Твои извинения приняты, я не держу ни зла, ни обиды. Мне было больно, да. И горько чувствовать себя отвергнутой, недостойной, лишней. Но сейчас все в прошлом. Ты хочешь узнать меня настоящую, но я и сама не знаю, кто я. Чего хочу, куда стремлюсь, что на самом деле для меня важно? Мне всегда говорили, какой я должна быть, указывали, как одеваться, когда говорить, а когда молчать, кого любить, а кого ненавидеть. И я честно старалась стать такой: правильно, удобной, послушной. Сам видишь, что из этого вышло.