Региа Оккульта
Шрифт:
Пересекая новый мост, Зельвин с гордостью рассказал мне, как пять лет назад он позаботился о его строительстве для блага общества. Эта большая металлическая конструкция соединяла Коммерцию с торговым портом, что, несомненно, отражалось на рабочей деятельности. До постройки моста торговцам надо было каждый день нанимать лодки для того, чтобы попасть в Коммерцию. Река, которую они пересекали, была самой крупной и делила город пополам, а новый мост был снабжен подъемными секциями для того, чтобы пропускать торговые суда и прочие корабли,
Зельвин прилагал все усилия для поддержания и улучшения своего общества невзирая ни на что. Мы остановились на сверкающем причале Коммерции и наняли большую машину. Зельвин был коренастым мужчиной под пятьдесят лет, с редкой шевелюрой и густыми усами. Он вытащил инфопланшет из кармана пальто.
Зельвин: Все жертвы были обнаружены в районе Коммерции. Вот схема их расположения. Лично я не вижу в ней смысла.
Я молча с ним согласился.
Эйзенхорн: Есть ли какие-нибудь улики с места преступления, судебные материалы?
Зельвин: В процессе я их вам дам.
Эйзенхорн: И вы выяснили уже об этих четверых…
Зельвин: И еще двое с тех пор, как я отправил вам сообщение.
Эйзенхорн: Есть ли какая-то связь между ними?
Он помотал головой.
Зельвин: Кроме того, что их всех убили из одного оружия, между жертвами нет какой-либо связи, за исключением места их работы: грузчик, кладовщик, младший торговый работник и шлюха. Мы не смогли провести каких-нибудь параллелей. Самое большое, что смогли узнать, это то, что они друг друга не знали.
Эйзенхорн: Но у вас есть предположение.
Он кивнул.
Зельвин: Убийца живет где-то в Коммерции.
Эйзенхорн: Почему?
Зельвин: Каждое убийство совершалось тогда, когда новый мост были разведен. Никто не переправлялся в торговый район. По мне, так это говорит о том, что он местный.
Я кивнул.
Эйзенхорн: Если только он обычный убийца, конечно, а не из тех, коими интересуются Ордос.
Зельвин: Конечно же, мы расследовали случаи убийства за многие годы, инквизитор. У меня в офисе много таких дел, но эти — случайный выбор жертвы, отрезанные уши…
Эйзенхорн: Вы думаете, это имеет какое-то значение?
Зельвин: Сбор трофеев. Культисты любят брать их, насколько я знаю. Я имею в виду ритуалы всякие. Хм… Это попахивает ритуалом.
Эйзенхорн: Думаю, это возможно.
Зельвин: Да, я тоже так подумал.
Эйзенхорн: Почему?
Зельвин: Ну, вас бы иначе тут не было.
Кудахтанье становилось всё более яростным по мере того, как опускалась ночь. Когда мы покидали Коммерцию, начал лить дождь и завыли сирены, предупреждая о том, что новый мост начинает разводиться на своих гидроприводах. На реке была полная вода.
Глава 4
Я рассматривал
Зельвин: Извините.
Зельвин наблюдал за моей работой.
Зельвин: Хотелось бы располагать лучшими возможностями.
Эйзенхорн: Забудьте.
Я пользовался зондами, чтобы протыкать холодные тела, беря пробы и делая замеры. Некоторые рубленые раны были столь глубокими, что выглядели как следы от особо уродливых когтей. Они были подобны разведенным в счастливой улыбке губам, и наполнены черным льдом.
Зельвин: Это работа культа? Если здесь культ, то что мне с ним надо делать?
Эйзенхорн: Нет, это охотник.
Зельвин: Охотник?
Я кивнул.
Зельвин: И что это значит?
Эйзенхорн: Сбор трофеев это охотничья причуда — левый палец, клок волос…
Зельвин: Разве это не ритуал?
Эйзенхорн: У охотников тоже есть свои ритуалы.
Кажется, его это опечалило.
Зельвин: Получается, никакого культа нет.
Эйзенхорн: Вас это будто бы разочаровало.
Комиссар Джареда выдавил слабую улыбку.
Зельвин: Конечно же, нет. Просто я надеялся, что это чего-то да стоило. Хотел произвести на вас впечатление. Если это просто работа серийника, то я лишь впустую потратил ваше время. Мне следовало бы разузнать всё получше.
Эйзенхорн: Не говоря уже о…
Я договорил злобным тоном.
Эйзенхорн: … но если бы это было работой культистов, то я занимался бы этим делом вместе с вами.
Зельвин помотал головой.
Зельвин: Прошу прощения, что вынудил вас совершить это путешествие, сэр.
Мне стало немного стыдно за свое поведение. Я отложил зонд, вытер замерзшую кровь с перчаток и повернулся к нему лицом.
Эйзенхорн: Послушайте, за неимением лучшего я вам помогу. Так или иначе.
Зельвин: Вы это сделаете?
Он выглядел несколько озадаченным.
Эйзенхорн: Конечно, почему бы нет?
Зельвин: Потому что вы… вы знаете.
Эйзенхорн: Инквизитор? Инквизиторы любят серийных убийц еще меньше, чем комиссары. У меня есть определенные навыки, комиссар Зельвин. Я думаю, что смогу завалить это животное.
Он улыбнулся. Это была самая теплая, самая искренняя вещь, виденная мной за несколько лет.
Глава 5
Только я успел завести последний труп обратно в морозильник, как появился офицер милиции и зашептал что-то на ухо Зельвину. Он повернулся и посмотрел на меня. Я почувствовал его страдание. В смысле, что физически ощутил. Таланты псайкера, которые послужили мне позже и повлияли на мою карьеру, в те далекие дни были еще несовершенны и неотточены, однако их чуткие функции отозвались на его боль.