Реи?с
Шрифт:
Горцы стали непринужденно располагаться на проспекте, некоторые начали справлять малую нужду прямо на клумбы. Джейн опустила глаза на букет в своей руке, потом подняла их на капитана.
– Да, да, конечно, – спохватился Сергеев, пытаясь пошутить. – Дети гор. Дальняя дорога. Им простительно. Прямо отсюда они пойдут в бой.
– В бой? – переспросила Джейн. – Враг у ворот?
– Их задача отбить аэропорт у украинских десантников, – перешел на серьезный тон Сергеев. – Мы своими силами не справляемся. А у формирований Курбанова
– Ах, вот что, – подхватила его слова Джейн. – Я видела плоды их совместных с российской армией усилий в Грозном в двухтысячном году. Незабываемое зрелище. На площади Минутка можно было снимать кино про Сталинградскую битву.
– Я думаю, здесь до этого не дойдет. У них тактическая задача. Сам факт их присутствия – хороший знак.
– В смысле?
– В смысле вовлеченности России в конфликт. Это, кстати, к вопросу, кто сбил самолет. Сейчас даже неважно, кто – мы, российские войска или даже украинцы.
– То есть?
– Главное, что падение самолета должно стать катализатором возвращения Донбасса в Россию. Своими силами и средствами у нас это не получится, даже если Москва будет продолжать снабжать нас оружием и группами особого назначения. В истории мы это уже проходили. Взять хотя бы Испанию. В тридцать шестом году СССР активно посылал законному правительству оружие и добровольцев, но фашистам они все равно проиграли. Для решения стратегической задачи крупномасштабное российское вторжение на Донбасс просто необходимо. Чтобы у Киева, а в первую очередь у Запада, не было иллюзий. Донбасс, как и Крым, – историческая часть России, и малой или большой кровью мы добьемся его возвращения. Чем быстрее Россия официально введет войска и остановит эту гражданскую войну, тем больше вероятность того, что удастся ограничиться малой кровью.
В этот момент их беседа прервалась еще одним явлением. С десяток автобусов остановились прямо напротив «Донбасс Паласа». Из боковых окон свешивались российские триколоры и трехцветные черно-сине-красные флажки ДНР с серыми двуглавыми орлами посередине. Из автобусов с песнями и возгласами стали выгружаться женщины средних лет с флагами, транспарантами и цветами. Их сопровождало несколько телевизионных съемочных групп.
– А вот и группа поддержки прибыла, – отметила Джейн. – Похоже, сейчас начнутся, как это у вас называется, массовые гуляния.
– Да, по программе это будет сцена братания народа со своими освободителями, – засмеялся Сергеев. – Потом военный парад, а потом горячие кавказские парни прямо с парада пойдут в бой. Как в сорок первом году. Тогда зимой было. Сейчас летом.
Облегчившиеся на кусты роз кавказцы между тем уже становились в круг посредине проспекта и начинали свой народный танец, сопровождавшийся беспорядочной пальбой в воздух из автоматов и пулеметов.
Понаблюдав за представлением пару минут, оглушенная выстрелами Джейн
В баре Сергеев рассказал, что ему тридцать шесть лет, что в послеперестроечную смуту он, «как дурак», окончил военно-политическую академию, но ни дня не служил, а устроился учителем истории в престижную московскую школу, где и работал до недавнего времени. Кроме того, Сергеев признался, что руководит военно-патриотическим клубом «Орленок» при московском Дворце пионеров.
– Пионеров нет, а Дворец есть? – спросила Джейн, пригубив обжигающе горячий кофе.
Ирония в ее голосе явно задела Сергеева.
– Вы зря так думаете, – вновь серьезно заговорил капитан. – Россия возрождается как империя, и пионерские организации в обновленном виде уже формируются повсеместно. Но теперь у них совсем иная идеология, не имеющая ничего общего с коммунистическим интернационализмом.
До Джейн дошло, почему капитан скорее вещал, чем говорил, словно на собрании или в аудитории. Учитель истории. Захотел стать ее творцом?
Стрельба за окном усиливалась. Официантки и повара стояли у окон и открытой двери и глазели на происходящее, покачивая головами.
– Хорошо, – Джейн вернулась к главной теме разговора, – я так понимаю, вы хотите убедить меня, что самолет сбили вы, а украинцы ни при чем. Почему?
– Да, именно так, – оглянувшись по сторонам и понизив тон, продолжил вполголоса капитан. – Или мы, или российские специалисты. Чем больше будет этому доказательств, в том числе и в прессе, тем быстрее Москва будет поставлена перед фактом, что все карты открыты и отступать некуда. Промедление смерти подобно, как говорил в семнадцатом году товарищ Ленин.
Джейн хмыкнула, но ничего не сказала. Этот странноватый русский капитан был ей интересен. Он не врал в глаза, как абсолютное большинство «ополченцев» и «добровольцев», с которыми она пообщалась в последние дни, и не старался убедить ее в том, что она зря сюда приехала и никогда ничего не узнает. Интересный тип. Говорит, как лекцию читает.
– Более того, у меня даже есть четыре фотографии конкретно этого ракетного комплекса, который произвел пуск, – перейдя почти на шепот, продолжил Сергеев.
– Вы мне их можете показать? – спросила Джейн, не глядя на капитана, стараясь не выдать своего волнения.
– Конечно, только не здесь.
– У вас они с собой?
– Да, в телефоне.
– Вы можете скинуть их мне на имейл?
– Вы хотите, чтобы меня завтра же арестовали и расстреляли прямо здесь, на этом проспекте? И закопали тут же под кустами роз. Вы придете на похороны?
– Хорошо, я могу подняться в номер, взять ноутбук и сделать прямо здесь даунлоуд.
– У вас есть провод для скачивания с этого телефона? – Сергеев показал ей свой смартфон «Самсунг».