Реинкарнация сильнейших. Лирическая сказка об управлении кризисом организации
Шрифт:
– Ну что, я, правда, неправильно сказала? – спросила расстроенная Правдолюбова. – Ведь смотри, Безбашнев одобрил то, что я говорила, он меня похвалил… Или он соврал, как ты думаешь?
– Нет, не соврал. Дал аванс. А говорила ты правильно, но заносчиво. Поэтому возникло ощущение, что ты выскочка и ведешь себя эгоцентрично и жестко. Ну да ладно. На что нам испытательный срок? Исправимся!
Этот инцидент не прошел бесследно. На следующий же день Пионерогероеву вызвала к себе Гадкоутенкова и трагическим тоном сообщила, что есть проблемы. Что за проблемы, Пионерогероева хорошо себе представляла, так как мельком увидела менеджера по фигистике и артикулярного директора, протискивающихся в каби-нетик начальницы по кадрам Великой корпорации.
– Понимаешь, – увещевала Гадкоутенкова руководителя проекта, – вот твой вход – все идеально. Все остались довольны, даже Бейбаклушкина никакого негатива не увидела, ни одной жалобы не поступило. Девчонки были очень рады, они в тебе почувствовали
Пионерогероеву передергивало, когда двух несчастных уцелевших (а значит, хорошо приспосабливающихся девиц), называли ядром проекта. Ее раздражала попытка представить дело так, словно эти загубленные Бейбаклушкиной души могут как-то влиять на чье-то дальнейшее положение. Но ситуация с приходом в проект Правдо-любовой действительно резко изменилась. Гойда и Вострикова получили повод подолгу засиживаться за душевной беседой с Гадкоутен-ковой, которая уже открыто декларировала свою непричастность к проекту, а Пионерогероевой каждый день добавлялись все новые и новые обязанности.
– Это – твоя команда, и ты как руководитель теперь отвечаешь за моральный климат в коллективе. Ведь вам еще бизнес вместе поднимать. А вы уже договориться не можете, – продолжала нагнетать Гадкоутенкова.
– Агриппина, уймись, я прошу тебя! – не выдержали нервы руководителя проекта. – Никакой трагедии в случившемся нет. Команда, если она, конечно, команда, проходит примерно четыре этапа своего развития, да будет тебе известно. Этап первый – эйфория от того, какие мы все милые и как нам клево всем тут работать. А вот второй – конфликт. И даже в командообразующих тренингах рекомендуется пройти специально смоделированный конфликт, чтобы не переживать его в реальности. Будем считать, что мы вступили на эту стезю. Продолжай мы восхищаться друг другом, получили бы через полгода „Джонни-2“, и радости это бы не прибавило.
– А ты считаешь, что „Джонни“ – плохая модель?
– Я считаю, что „Джонни“ – вообще не модель. В любом случае меня нанимали руководить не „Джонни“, а проектом „Безбашнев. Маэстро. Хайтек“. И как руководитель, я отвечаю, помимо морального климата, за ряд других вещей, гораздо более существенных. В том числе за содержание и реализацию проекта. Сюда приходят профессионалы, и если их мнение, даже высказанное резко, расходится с представлениями любителей, которые тянули лямку до сих пор, то у меня возникают вопросы. Но вопросы не к любителям – тут ясно, а к копординаторам и организаторам, что были до меня.
– А, так ты валишь с больной головы на здоровую? – как-то мигом оживилась Гадкоутенкова. – Не надо этого делать. Ты знала, на что идешь, теперь это твои проблемы. Мы все сделали, что могли, конечно.
– Это не проблемы – это задачи, которые я намерена решать. И митингую я сейчас вовсе не потому, что хочу отстоять „мою знакомую“, как вы выражаетесь, Правдолюбову. Ей было выдано то, что положено, не сомневайтесь. А если вы сделали все, что могли, тогда отойдите и не мешайте мне работать. А ядру проекта прошу открытым текстом сообщить, что впредь на передаваемую таким образом информацию я реагировать не буду. Они пережили Бейбаклушкину, значит, в состоянии дискутировать с грамотным человеком. Или они все еще в депрессии и способны только на ведение партизанской войны в условиях ограниченной видимости?
– Ты напрасно ерничаешь, и хорошо, что нас сейчас не слышат те, кому это было бы интересно…
– Я могу все повторить и законспектировать.
– На самом деле девочки очень запуганы и подавлены, ведь эта история еще не закончена, Бейбаклушкина продолжает их прессовать.
– Так почему же вы столько времени это допускали?
– Ты знаешь почему. Вот теперь тебе и карты в руки!
– Я кто? Где приказ о назначении, где приказ о запуске?
– О! Это уже не мои проблемы. Разбирайтесь с Безбашневым, я умываю руки – у меня своих проблем навалом.
– Кстати, о проблемах. Правдолюбову надо оформлять в штат, что для этого нужно?
– ТЗ составить.
– Уже составлено.
– Ну вот, значит, босс утвердит, ты ему покажи и будем оформлять.
В течение ближайшей недели в результате возникшего хрупкого перемирия ситуацию удалось как-то уравновесить. Выскакивали, конечно, мелкие недоразумения: скажем, кто-то кому-то „убил“ документ, не сохранив, как полагается. Поскольку работали в условиях ограниченных ресурсов в прямом смысле – в каморке был один компьютер, – накладки случались. Но вести себя стали осторожнее – это было заметно. Дел как-то возникло много и сразу – теперь по каждому поводу президент требовал документ или регламент, потому как стремился на практике получить с чистого листа идеальную структуру. Ни один процесс и ни одно действие уже не обходились без предварительного, текущего и завершающего документирования. Вострикова и Гойда работали на два фронта – их официальные рабочие места по-прежнему находились на фабрике, а в каморку они приезжали, как только появлялась такая возможность.
Обсудив текущие проблемы, проектанты с подачи Востриковой
Вострикова, как обычно, начала с ужасных последствий, которых они все ожидали ежедневно от Бейбаклушкиной. Дело осложнялось подготовкой к предстоящей выставке, где диктат и волеизъявление исторически были на стороне исполнительного директора. Но существовала и более серьезная проблема, о которой Пионерогероева знала и даже открыто докладывала президенту – неготовность про-изволства к выполнению заказов. Ни с технической, ни с кадровой, ни с организационной, ни с какой-либо прочей стороны имеющееся произволство „Джонни“ не могло быть надежным ресурсом. Для управления этим существенным риском, который мог в любой момент превратиться не в виртуальную, а во вполне реальную угрозу проекту, нужна была альтернативная модель. Понятно, что информировать об этом Бейбаклушкину – равносильно самоубийству, а информирование президента не давало пока плодов. Проектная группа посовещалась и решила выйти к президенту с полным списком имеющихся проблем и по возможности моделью их решения или предотвращения. Получилось внушительно.
Пионерогероева с самого начала отдавала себе отчет в том, что исполнение стратегии, которая входит в противоречие с преобладающей структурой управления (а на сегодняшний день противопоставить произволственному управлению было еще нечего), определенно обречено на провал. Добавить сюда недостаточный обмен информацией, когда обычным делом являются неясные обязанности, и незакрепленную ответственность – сумма угроз предрекала плачевный результат. Но просто констатировать имеющиеся проблемы – признак плохого тона. Существенная угроза, имеющая низкую (по сути – никакую) управляемость, – отсутствие реакции заказчика проекта. То есть не отсутствие в принципе, а сознательная глухота в критических точках. Пионерогероева приняла решение получить обратную связь, обсудив с президентом существующие угрозы в конструктиве.
Пути решения
1. Создание модели изменений.
Наличие модели или более детального плана, учитывающего реальные риски, значительно облегчает ситуацию. Без принципов управления участники совершают важные, по их мнению, но приводящие к нескоордини-рованным, расходящимся, даже противоречивым решениям и действиям поступки. Хорошей традицией на сегодняшний день является изначальное затягивание решений, а после – выполнение срочных и горящих дел. Внедрение модели поэтапных изменений позволит расставить приоритеты и спланировать задачи.
2. Эффективное управление изменениями, в т. ч. изменением культуры.
Самый сложный процесс – изменение культуры организации и поведения. Для хорошего исполнения модели нужны люди, которые будут действовать эффективно, поддерживать корпоративные стандарты, необходимые для движения вперед, и лояльно относиться к компании. Возможно, этого придется добиваться в процессе исполнения.
3. Добросовестное понимание текущих условий и использование их для успешного претворения модели в жизнь.
Модель определяет арену (клиенты, рынок, развитие, технологии, продукты, фигистика), на которой будет разыграно исполнение. Исполнение – пустое усилие без опоры на стратегию и краткосрочные цели, связанные со стратегией.
Когда есть добросовестное понимание, то можно откорректировать и добросовестное заблуждение.
4. Формирование организационной структуры, которая способствует обмену информацией, интеграции процессов, координации и четкой ответственности.
Менеджер и каждый участник процесса должны знать, кто, что, когда и почему делает и кто за все отвечает. Особенно важны координация и обратная связь для территориально распределенных бизнес-единиц (управление проектом и произволство).
5. Развитие эффективных механизмов обратной связи.
Процессы внедрения модели предполагают организационные изменения и период адаптации. На стадии становления необходимо приспособиться к новым условиям. Длительность адаптационного периода и скорость внедрения новой модели зависят от эффективности исполнения. Отлаженные механизмы обратной связи – один из параметров эффективного управления.
6. Создание благоприятного корпоративного климата.
Для внедрения модели требуется благоприятная атмосфера в коллективе. Этого нелегко добиться, и не следует думать, что коллективные забавы, вроде корпоративных елок или бега в мешках на природе, могут иметь значительный долговременный эффект.
7. Заинтересованность руководства в исполнении.
Именно руководство должно определять, как будут решены проблемы внедрения новой модели. Наличие заинтересованности руководства и оперативное реагирование повышают управляемость возникающих и зафиксированных угроз.
Последние слова – „хорошо управляемы“ – содержат в себе ключ к успеху. Знание препятствий или потенциальных возможностей необходимо, но недостаточно. Критерий абсолютной реальности – действия по их преодолению или минимизации.