Реинкарнация
Шрифт:
– Как себя чувствуете, Ваше Благородие? – спросил рядовой Барсуков, внимательно глядя в глаза поручику.
– Да вроде ничего, братец, только рана ноет, зараза, спасу нет! Все время хочется выпить водки, чтобы заглушить ее, а водки здесь нет! – в сердцах проговорил Новиков, хотя в его глазах читалась немая просьба.
– Глеб
Мгновенно сгрудившись возле кровати, посетители в грубых солдатских шинелях стали судорожно рыскать по карманам и вытаскивать, какие-то свертки.
Комаров вытащил завернутый в белую тряпицу кусок черного хлеба, Барсуков развернул сверток с куском сала и головкой лука, а Елагин штоф водки. При виде водки и нехитрой закуски у поручика потекли слюнки. Солдаты словно прочитали его мысли и принесли ее родимую, попотчевать любимого командира.
– Петр, давай быстро стопки! – обратился к Казанцеву, Елагин.
Как волшебник из шапито, Казанцев вытащил из объемного кармана шинели три маленьких граненых стаканчика.
– Будем пить по очереди! – сказал он, держа все три стаканчика на ладони.
– Давай разливай, пока сестрички и доктора нет поблизости! – скомандовал Петр своему другу Елагину.
Протянув «шкалики» поручику, Елагину и Барсукову, Петр, сглотнув слюну, произнес:
– Ну, давайте за встречу!
Двое рядовых и поручик разом махнули содержимое стаканчиков. По пищеводу Глеба скатилась жгучая, пахнущая сивухой дешевая солдатская водка. Через секунду резкий выхлоп от водки пошел обратно. Схватив кусок черного хлеба, Новиков жадно затянулся этим запахом.
– Ох, ядреная водка! – только и смог произнести поручик, отправляя в рот ломтик мягкого сала с долькой лука.
– Хорошая водка, правильная, самая настоящая, солдатская! – закусывая салом, с довольным видом проговорил
Налив еще три стопки, теперь уже Казанцеву, Комарову и снова поручику, Елагин произнес:
– За ваше здоровье, Глеб Иванович!
С таким коротким интервалом, Новиков еще никогда не пил водку, но делать было нечего. Взяв стаканчик и чокнувшись с солдатами, Глеб одним махом опрокинул водку в рот. Вторая стопка прошла соколом, и уже не так тяжело отозвался сивушный запах. С удовольствием закусив черным хлебом с салом и луком, поручик почувствовал, как ноющая боль уходит из тела, а в голове появляется дурманящая усталость.
– Спасибо, братцы, что проведали меня, я словно заново родился! А особенно благодарю за подарочек! – с улыбкой на лице проговорил офицер, показывая пальцем на штоф в руке Казанцева.
– Ваше благородие, да мы завсегда рады таким встречам, а еще душевно выпить с отцом-командиром! Правда, братцы? – хитро прищурив один глаз, сказал Казанцев.
Глеб вспомнил, как полгода назад его назначили командиром роты новобранцев, и они вскоре отправились на фронт. Солдатские вагоны-теплушки на неделю стали их казармой. В первые дни ему было очень трудно найти общий язык с солдатами, потому что другие офицеры не утруждали себя личным общением с подчиненными.
Решив помимо устава еще по-человечески общаться с солдатами, Глеб сначала стал изучать личные данные рядовых. А вскоре, он уже знал, кого как зовут и в личных беседах старался обращаться к ним по имени. Такой подход позитивно сказался на службе и взаимоотношениях. А вскоре случай помог Глебу оказать помощь одному из солдат.
Увидев одного из подчиненных в слезах, он пригласил его на личный разговор. Так Глеб узнал, что недавно у солдата Казанцева умерла жена в деревне, и теперь двое его малолетних детей остались без матери. Единственные родственники, родители солдата, которые взяли ребят, были старые. А стало быть, не могли прокормить на первых порах детей, пока не придет пособие от государства.
Конец ознакомительного фрагмента.