Реклама артефактов!
Шрифт:
Но, ведь наш пастор делает чудеса силой своей молитвы и общается с Богом, именно он максимально достоин принять артефакты. Другие священнослужители – всего лишь служители культа, не то что наш.
Я читал литературу по единобожию, - отвечаю. – но там общение, то есть не только обращение ко Всевышнему, но и ответы от Него, была прерогатива только у пророков. Да и последняя группа получала послания уже не напрямую, а через ангела. Так ваш шеф, также пророк? Ну, коли так артефакты для него – ничто. Или вы из какой то другой религии.
Вариантов ответов на подобные вопросы у них не было, стали опять перебирать величественными словами, но, как-то хаотично, без смысла.
Мы будем очень ждать, и мы умеем быть благодарны, - сказали они тоном, который переводится как, мы не простим неудачи.
Я вышел с ними на улицу, без подобострастия показывая спокойное уважение, на прощание сказал, что обязательно созвонимся и даже помахал рукой.
Когда их автомобиль повернул за поворот, мне посигналили из внедорожника дальним светом. Там сидел Анна. Я жестом пригласил ее к себе в офис.
Она также была весьма вежлива, начала разговор немного издалека про то как прошлая встреча была скучноватой, про то как дела у общих знакомых. Она попивала растворимый кофе и неспеша прохаживалась по всему кабинету, делая вид, что рассматривает обстановку.
Как бы невзначай, остановившись чуть сзади и левее моего кресла, спросила, почему я тогда взял именно эти наконечники.
Я на секунду припомнил те моменты, когда передо мной проявились эти артефакты, вроде ничего другого рядом и не было. И, собравшись с невозмутимым видом отвечать, что не понимаю о чем вопрос, но Анна радостно улыбнулась и сказала, что можно не отвечать.
Сейчас то я уже знаю этот прием, как заглянуть в мысленный образ воспоминания находясь сверху и слева сзади, но тогда впервые с таким столкнулся. Анна прочитала главное для себя, что именно я был добытчиком тех артефактов.
После этого она уже достаточно по-хозяйски прошла и уселась в кресле, и стала открывать карты.
То, что именно ко мне необходимо направиться по поводу тех наконечников, ей подсказали перемещения сектантов. То, что она увидела у меня, подтвердило ее уверенность.
В отличии от тоталитарников, сами предметы ее особо не интересовали. Разве только в том, чтобы тем не достались. Анне нужны люди, которые могут кое куда войти и, после этого выйти.
Я говорю, как в сказке про джинна из тысячи и одной ночи, злой магрибский колдун не мог попасть в волшебный город и туда за лампой послал простака Алладина.
Анна говорит, что типа того, но не в город и не за артефактами.
Спрашиваю, почему я буду ей помогать.
Анна дала наиболее правильный ответ. И мы, ведьмы и зомбирующие сектантов, для меня есть недруги. Нужно, согласно правилам английской дипломатии, помогать наиболее слабому из врагов, тогда у него будут силы бороться с другим врагом, и ни у кого не будет ни времени и не сил, напасть на Англию, то бишь на таких, как я.
А откуда я узнаю, что вы, ведающие тьму, стали слабее сект.
Да, уж придется поверить, но можешь навести справки, пары недель тебе хватит? – уточнила она.
Времени не много, но поиграть с двумя опасностями одновременно все же тяжелее, чем с каждой по очереди.
Пастор
На следующий день я позвонил главе сектантов пораньше – ровно в восемь. Представился и сказал, что нужно переговорить лично. Тот отреагировал достаточно оперативно – три автомобиля притормозили в назначенном месте, на набережной. Пара охранников, мордоворотов, внешностью похожих на злых и наглых шахтеров, сразу приблизилась ко мне, быстро провели вокруг туловища рамкой – нет ли оружия, и кивнули в сторону авто. Проповедник вылез бодренько, и широкими шагами замедленно, вроде как величественно, пошел ко мне. Он был в плаще поверх свитера, я вздохнул - жаль на нем не было одного из тех массивных золотых крестов, которые носят на груди православные священники. Почему то мне стало очень любопытно, насколько они тяжелы или все же пустотелы, надеялся примерить в руке.
Пастер протянул руку и заулыбался идеальными зубами. Я пожал и сразу преступил к делу. Говорю, его люди ко мне приходили, но вопрос с артефактами неправильно решать через посредников, нужно напрямую обсудить.
Тот театрально чуть расставил руки и слега поклонился с идеальной улыбкой. Я, говорит, весь внимания.
Сразу же уточнил, все ли мне достоверно передали его люди. Тот подтвердил. Да, в его организации мало кто играет в свою игру.
Тогда, говорю, я не против передать им артефакт, притом и за всего лишь ритуальную копейку, но есть все же встречное пожелание.
У Пастера улыбка не менялась – натренирован.
Мне, говорю, будет чуть тяжелее жить без чудесного предмета особой силы, так что хотелось бы в ответ получить что-нибудь подобное, тоже немного мистическое и проявляющее некий заряд энергий.
Проповедник чуть расслабил лицо, посмотрел вверх, задумался буквально на секунду, и улыбаясь кивнул.
Второе, говорю, чтобы моя душа была спокойна, что я не передал достойному человеку артефакт во вред, большая просьба заскочить в любое из особых мест силы в городе, где он быстро сможет определить безвредность для себя моего подарка. Плюс, просьба, пусть его чудесная дочка подтвердит для меня свой дар. А то как-то странно получается, артефакт, который мне так сложно достался, стоит всего то копейку. Если тут мистическое знамение, то не вопросов. Так вот, хотелось бы увидеть подтверждение качеств Вашего молодого эксперта-оценщика.
Полностью с Вами согласен, все не меняя выражение лица, ответил пастор, давайте завтра встретимся в удобном месте и завершим наши вопросы.
Договорились на субботу, к одиннадцати утра.
У меня был не самый сверххитроумный план. Я решил провести его к ничего не значившим местам, расположенным поблизости от геоприборов. Но, проходя через мои особые места, обязательно пару разок гляну на проповедника и его маленького экстрасенса. Может их сущность вылезет наружу, или они засияют, а может, что-то в них поменяется.
А указывать на пустое место как на главное для того, чтобы они не смогли реально воспользоваться и еще мощнее зомбировать свою секту.
Хоть и очень не хотелось передавать пастору артефакт, но в душе все же смирился. Из чувства реальной опасности. Проповедник со многих сотен прихожан собирает десятину. Финансовый ресурс позволяет содержать влиятельных чиновников и правоохранителей. И, если уж, пастор решил что-то приобрести, через все помехи переступит без всякой жалости.
Мой знакомый генерал службы безопасности пару лет назад спотыкнулся об подобного пастора. Тогда бригада агитаторов его секты как то вечерком промыла мозги его жене, и та на строительство храма выдала все деньги из сейфа мужа, в том числе и чужие.