Реконструкция. Возрождение
Шрифт:
Закончив настройки хроноперстня, Свен активировал его и в следующий момент оказался на лесной опушке, рядом с обугленным дубом. Вчера ночью в это дерево ударила молния, вследствие чего здесь возникла кратковременная намагниченность почвы.
Широко шагая, Свен направился в сторону видневшихся за верхушками деревьев шпилям городских крыш Гданьска. По пути, с трудом вырывая ботинки из раскисшей после дождя почвы, он не раз пожалел о том, что забыл прихватить трость.
Зато золотые часы пана Зигельбома оказались весьма кстати. Свен достал их, когда наконец-то выбрался из леса к просёлочной дороге и обнаружил, что времени у него осталось всего ничего. На его счастье, мимо проезжал старенький «Урус» [54] ,
54
«Ursus A30» – грузовой автомобиль, выпускавшийся в Польше с 1928 по 1931 год.
Четыре года прошло с того момента, как гауляйтер Форстер вошёл в резиденцию уполномоченного Лиги Наций и объявил о том, что отныне Вольный город Данциг [55] становится частью Западной Пруссии. Так исчез Данциг, уступив место Гданьску – важнейшему порту на балтийском побережье Европы.
С тех пор здесь многое изменилось. Большинство зданий было разрушено, а многие местные жители бежали или были убиты. Но сердце города, порт, продолжало биться, толкая по артериям улиц кровь из тысяч моряков и военных. Хотя город формально подчинялся немецким войскам, он был просто раем для контрабандистов и тех, кто жаждал покинуть оккупированную Польшу. Если у вас водились деньжата или драгоценности, то вы вполне могли купить место на пассажирском корабле, плывущем в Данию или Швецию. А если с паспортом у вас были проблемы или средств на билет в каюту не хватало, то вам всегда были рады в трюмах и на грузовых судах. Удобств в таком случае не предусматривалось, да и в случае опасности, попавшись в руки немецким патрульным, вам могли пустить пулю в голову, но многие соглашались и не на такой риск.
55
Вольный город Данциг – с января 1920-го по сентябрь 1939 года Гданьск являлся городом-государством. Однако город не был независимым: он находился под протекторатом Лиги Наций и входил в таможенный союз с Польшей.
Конечно, в первый раз Свен предпочел не рисковать жизнями и здоровьем своей семьи и за огромные деньги подкупил помощника капитана того самого злополучного лайнера, которому в скором времени предстояло пойти на дно в Стокгольме.
Так что на этот раз он решил нанять вёрткий катер контрабандистов, на котором можно было легко затеряться в водах Балтики и добраться до Швеции. Это было рискованно, но другого варианта у Свена пока не было.
Притаившись в тени одного из грузовых контейнеров, Свен внимательно следил за самим собой из прошлого, который в свою очередь следил за тем, как Штейны поднимаются по трапу на борт лайнера. Когда Яков и остальные отправились на места для пассажиров третьего класса и наблюдавший за ними Свен-Из-Прошлого скрылся между контейнерами, чтобы через секунду активировать перстень и перенестись в Стокгольм, Свен-Из-Настоящего поспешил покинуть свой наблюдательный пункт и быстрым шагом поспешил вслед за Штейнами.
У входа на трап, который охраняли не только матросы, но и немецкие солдаты во главе с офицером СС, Свен предъявил билет первого класса и поддельный паспорт на имя Гунтера фон Швабса. Эсэсовец придирчиво изучил документы и вернул их обратно. После чего матрос проверил билет и приветливо улыбнулся.
– Рады видеть вас, герр Швабс. Позвольте помочь вам с багажом.
– О, благодарю, не стоит беспокоиться, – Свен вежливо уклонился от протянутой к его саквояжу руки услужливого матроса. –
Стараясь не привлекать к себе излишнего внимания, Свен как можно быстрее поднялся по трапу и поспешил на поиски Штейнов. Для того чтобы их найти, у него оставалось не более получаса.
После долгих минут отчаянных поисков он наконец заметил в толпе на нижней палубе сбившихся в кучку Штейнов. Прокладывая себе дорогу локтями и проклятиями, Свен пробивался в их сторону, стараясь привлечь их внимание криками:
– Шиманьский! Болеслав Шиманьский! Агнешка!
Как ни странно, первым его услышал юный Яков. Обернувшись на крики, он увидел пробирающегося к ним сквозь толпу Свена и сказал об этом родителям. Михолок взволнованно огляделся. Штейн предпочел остаться на месте и подождать дальнейшего развития событий.
– Пан Бореарис, что-то случилось? – с тревогой в голосе спросила Мария, как только Свен наконец-то смог оказаться рядом с ними, зажатый со всех сторон радостными пассажирами, машущими белыми платками тем, кто остался провожать их на берегу.
– Ещё нет, но через пару дней, вполне вероятно, случится, – Свен запыхался и тяжело дышал. Изобретатель надеялся, что он вспотел не настолько сильно, чтобы у него потёк грим или отклеились борода или усы. – Хорошо, что я успел вас догнать. Вам необходимо немедленно покинуть судно. В Швецию вы отправитесь на другом транспорте.
– Но… – Михолок попытался, по своему обыкновению, затеять спор, но Свен даже не дал ему высказаться.
– Пан Шиманьский, вы хотите спасти свою семью и доставить их в безопасное убежище? Если да, то идите за мной. У нас нет сейчас времени на пустые пререкания. Живее!
Замысел Свена удался на все сто процентов. Воспользовавшись предпосадочной суматохой, он без помех смог вывести Штейнов с корабля на берег. Немецкие военные даже не посмотрели в их сторону, так как им надлежало проверять тех, кто поднимается на борт лайнера, а не покидает его.
– Куда мы идём? – обратился к изобретателю Яков. Юноша до сих пор не доверял таинственному англичанину, который так яростно опекал их семью. Его лицо и голос казались Якову до боли знакомыми, но он так и не мог вспомнить, встречались ли они с Джоном Бореарисом прежде.
– Я смог договориться с капитаном Рухнельдом, бельгийским контрабандистом. Ему принадлежит судно «Звезда Сарагоса». Оно, конечно, будет плыть дольше, нежели лайнер, зато вы доберётесь до Стокгольма в полной безопасности.
На деле «Звезда Сарагоса» являлось классическим трамповым судном, не имеющим постоянного порта приписки. Экипаж «Звезды», во главе с капитаном Рухнельдом, занимался свободной перевозкой случайных или попутных грузов. Корабль не был привязан к конкретной географической точке, но в последние годы бороздил исключительно просторы Балтийского моря, перевозя как официальные, так и неофициальные грузы и нелегальных пассажиров.
Когда Свен вновь прощался со Штейнами, изнутри его разрывали два противоположных чувства. Одним из них была радостная уверенность в том, что теперь всё получится и его семья проживёт долгую и счастливую жизнь. Но не менее сильной была тревога и предчувствие, что всё это обернётся новой трагедией.
– Берегите себя, Михолок! Мария, Ева, Яков. – Свен поочередно пожал всем руки, не рискнув поцеловать сестру в щеку. Клей держал его фальшивые усы и бороду из последних сил, и они могли отклеиться в любой момент. – Счастливого пути.
– Ещё раз хочу сказать вам огромное спасибо, пан Бориарис. Если бы не вы…
Понимая, что сейчас заплачет, Свен лишь пробурчал что-то невнятное и поспешил покинуть пристань. Удаляясь всё дальше от покачивающейся на волнах «Звезды Сарагоса», Свен всё сильнее и сильнее испытывал желание обернуться. Но он смог подавить это чувство и поспешил найти уединённое место для того, чтобы совершить хронопрыжок на несколько дней вперёд.