Рекрут
Шрифт:
— Вот как? — озадаченно почесал затылок норвежец. — Тогда чего сидим, кого ждём?
Столовая находилась в соседнем здании и обслуживала сразу два блока. Один из них — для новичков, а второй для тех, кто проходил тут переподготовку — закаленных ветеранов войск Земной Федерации. Попасть на переподготовку, да еще и на Землю, считалось большой удачей. Родной воздух, привычная еда, земные женщины. Чего еще желать от армейской жизни? Сейчас же ужинали новобранцы. Алекс стал к стойке автоматического раздатчика. В отличие от базы Патагония здесь было много блюд из рыбы. Он посмотрел,
— Палтус, запеченный с треской и сыром, как я мечтал об этом весь последний год! — Ларсен аж жмурился от удовольствия. — В этих водах ловится самая вкусная треска на Земле, так что угощайся.
Алекс и угощался. Блюдо, и в самом деле, оказалось необычайно вкусным, мягкое и жирное мясо палтуса отлично сочеталось с более плотным, но сочным филе трески. Гарниром шел обычный поджаренный картофель. Не очень полезно, но изумительно аппетитно. В качестве напитка давали насыщенный вкусом морс из местных ягод.
— А я тебя где-то видел, — Василий смотрел исподлобья на Ларсена.
— Вполне возможно. Я жил полгода на Южном Урале и ездил соревноваться на Алтай.
— Точно! Это же ты завалил Сашку Кабана, прямо в первом раунде? Ну, ты и силен друг, как таёжный лось. Сашка же был непобедимым и очень упрямым, не зря ему кличку Кабан дали.
— А ты тоже борец? — с любопытством взглянул на Василия норвежец.
— Я нет. Это Иван у нас спец по сибирскому многоборью, а я штангой и гирями увлекаюсь.
— А что за такое многоборье у вас? — уставился с интересом на сибиряка Алекс.
— Пеший переход с весом, потом заплыв на каяке, это лодка такая, идти надо против бурного течения. Затем спарринг по жребию — русский кулачный бой.
— Круто!
— А мне и твое лицо знакомо, — Василий с любопытством уставился уже на Карта, — у меня память на физиономии хорошая. Ты на островах у Индонезии не бывал?
— Жил там полтора года назад. В Молуккских гонках участвовал.
— Серьезно? — оторвался от тарелки Иван. — И как?
— Так выиграл. Все три заезда, потом скандал был, я еще с Федерацией тогда поругался. Их жаба вдруг задавила, все призы мне отдавать.
— Точняк, братан! — Иван так ударил по столу кулаком, что на нём аж тарелки подпрыгнули. — Я тоже тебя вспомнил, только волосы были длинные, в узел завязаны. Ну и крут ты, парень, я думал убьешься ни за грош. Такое на трассе вытворял, что мама не горюй.
— Вы еще не видели, что он у нас на Полигоне выделывал, — Ларсен сыто икнул и откинулся на спинку стула.
— Представляю, — загоготал Иван, — но я лучше в кабине скутера порыгаю, чем буду лежать каким-нибудь жареным шашлычком на занюханной планетке.
— А ты кто по разряду? — задал неожиданный вопрос Олд. — Я спец по ПТО и радист.
— На ПВОшника учился, а Василий мой второй номер, заодно и пулеметчик.
— Значит, у нас полный набор, — засмеялся Ларсен.
— Ага, — загоготал жизнерадостный Иван. — Слышь, парни, — он пригнулся ближе, — как на счет пивка?
— Всегда положительно, — ответил за всех Карт, — только где его взять?
— Есть в закромах Родины, тогда давай, двинули наружу.
Через
— Друг, тут Приполярье и сейчас белые ночи начинаются.
И в самом деле, солнце из желтого стало краснопунцовым, немного нырнуло в море, но заходить в него полностью отнюдь не спешило. Находилось оно уже практически на севере. Чуть спрятавшись за легкие облака, солнце освещало призрачным сиянием приморский ландшафт. Оно причудливо расцветило окружающую местность в фантастически красивую картинку. Скалы стали как будто выпуклыми и обрели медный оттенок, трава и мох из зеленых превратились в желтые. Временами казалось, что ты попал в какую-то фантасмагорическую сказку. Все замолчали, наслаждаясь блаженным состоянием расстилающейся вокруг природы. Ведь завтра начинаются новые занятия, и времени наблюдать местные красоты у них совершенно не останется.
— Здесь природа похожа на ту, которую мы видели в приполярном Урале, разве что там моря нет, — проговорил Василий, потом добавил. — У нас в тех местах Олимпийские испытания проходили. Хорошие земли, дикие, безлюдные.
— Ага, проходили, — вдруг хохотнул Иван. — Вася на что у нас тихарик, но отчебучить может, дай боже! И знаете, что этот молчун в тот раз придумал? Заблокировал датчики и предложил слинять по реке за двести километров. И пока нас в старом районе поисковые дроны пытались найти, мы вышли на производственный блок. Там люди раз в полгода приезжают, но запасов всегда полно. Вот мы две недели там дурака и валяли, рыбу ловили, по озеру на парусах ходили. На скутерах гонки устраивали, короче весело провели время. Потом активировали себе датчики и по видеосвязи на начальников Олимпийского лагеря вышли. Надо было видеть эти унылые рожи! — белокурый здоровяк снова засмеялся.
— А как удалось датчики-то из строя вывести? — удивленно спросил Алекс.
— Да я не выводил, собственно, а экранировал. Просто в мастерской у знакомого сварганил по футляру из бинтов крилита, он все волны гасит, если знать, что в него вшить.
— Вот как?
— Так уже не сделать, — добавил Иван, — нам по шапке хорошенько дали, но опять же, промах-то был выпускающей команды. Теперь всех проверяют, и порядки ужесточили. Не так уже весело на Олимпиках стало.
Алекс погрузился в собственные воспоминания, а ведь и с ним случилось тогда что-то непонятное. Его датчик в том юношеском приключении в горах также перестал работать. Работники комитета ему тогда сказали, что это произошло вследствие удара, во время аварии. Но ведь он сам ничего особого не почувствовал, а датчик такая штука, он как часть тела. Организм понял бы сразу если что-то серьёзное случилось. Тогда, уже после всего произошедшего, он списал подобную реакцию организма на стресс, а теперь же задумался.