Рекрут
Шрифт:
– О! Вижу, многим знаком этот человек, – продолжил Сирт. – Но у меня к нему особое дело. Пират перешел мне дорожку в одном предприятии, и я пять лет прятался от федералов, загнивая на болотах Тиртоля. Пахал, зарабатывая гроши, в то время, как Пират свою сестренку в институт определил и жировал на те деньги, что должны были достаться мне.
– И в чем проблема? – вмешался Айн, до этого момента сидевший в расслабленной позе, откинувшись на спинку стула.
– Проблема? – обернулся к нему Мол и плотоядно улыбнулся. – Уже ни в чем. Сестренка здесь, а я слышал, он очень любит ее. Я должок не получу, но что может быть прекраснее морального удовлетворения?
Я внутренне напряглась. Не планировала драться. Возможно, позже, но не сейчас. Придется изменить выработанный ранее план и показать, на что я способна. Медленно вытащила ложку из тарелки, облизнула. Под столом засунула в рукав, собираясь использовать во время боя. Приготовилась к отражению атаки.
– Боюсь, не выйдет, – заявил блондин. – Возможно, получишь «удовлетворение», но не здесь и не сейчас. Девчонка спокойно поужинает, а ты сядешь на свое место и будешь так любезен, что не посмотришь в эту сторону.
Слова Айна произвели впечатление не только на меня. Тишина была тому подтверждением.
– И кто тут меня учит манерам? – хмыкнул Мол. – Ты прав, буду любезен настолько, что набью тебе морду прямо сейчас.
В подтверждение слов Мол схватил царгайца за ворот куртки и рванул на себя, заставив того подняться. Блондин не остался в долгу и, уцепившись за кисти рук Мола, попытался освободиться. Гортанка резко поднялась из-за стола, и стул, на котором она сидела, с грохотом упал на пол. Девушка приняла боевую стойку, приготовилась к рукопашной. Сиртонцы ринулись к Айну и Молу. Хорошенькая могла получиться потасовка, если бы не появился Спектр в окружении шестерых вооруженных солдат.
Я продолжала сидеть за столом, когда военные разняли парней и заставили их занять свои места. Мазнув по мне взглядом, Спектр прочел небольшое наставление по поведению в армейской столовой, и чем непослушание могло грозить. А грозило оно отъездом в родные края, что по понятным причинам не входило в планы тех, кто собрался на базе и согласился поработать на правительство.
Я взглянула на невозмутимые лица соседей по столу и бросила взор на яростного противника брата – Мола. По его сгорбленной спине и сжатым кулакам поняла, что ничего не кончилось. При любой возможности он продолжит нападение. Вероятно, в следующий раз оно будет в рамках правил военной базы, но от этого не менее сокрушительное.
Если подвести баланс под произошедшим, то я скорее в плюсе, нежели в минусе. Появился тот, кто решил заступиться за меня, и это положительная динамика пребывания здесь. К тому же гортанка Яра готова защищать своего друга в любых обстоятельствах. Любовь? Не похоже. Скорее друзья, рассчитывающие на свои силы и держащиеся вместе. Им повезло – они команда. Не удивлюсь, если узнаю, что у метисов общая история, из-за которой попались «на крючок» к федералам. Но ведь напрямую не спросишь.
Хотя выходка Айна – это не повод надеяться на то, что в следующий раз он поступит так же. Мог элементарно обозначить себя, как претендента на приз и сильного игрока. Кто его разберет? В любом случае, рассчитывать мне нужно пока только на себя.
После ужина, прошедшего под бдительным присмотром военных, нас отправили по комнатам. Зайдя в помещение, я услышала своеобразный щелчок, дверь закрылась. Камера временного пребывания – так вполне уместно назвать отсек, в котором я проживала. Разделась и приняла душ. Мысли о происшествии в столовой подталкивали к дальнейшим действиям. У меня определенные планы на жизнь, и быть изувеченной Молом не хотелось.
Пусть даже Айн еще раз проявит свое благородство, но надеяться на дальнейшее его покровительство не имело смысла. Воровской мир так устроен, что благородные порывы на самом деле дорогостоящая услуга. Покровительство не считалось блажью, и за него хорошо платили. От безысходности и жажды жизни чего только не сделаешь, но это пока не мой случай. Нужно это самое «пока» растянуть подольше. Стоило побарахтаться в обстоятельствах самостоятельно и только в крайнем случае воспользоваться заступничеством царгайца.
Покинув санитарную комнату, я расчесала волосы и переоделась в чистый форменный костюм. Ношенный валялся на полу, и я подняла его, чтобы достать подарок голубя и бросить затем в специальную корзину. Что-то звякнуло. Ложка. Во время ужина так ни разу не прикоснулась к еде, и сидела, потупив взор. Подняла металлический предмет, улыбнулась. Хорошее у меня оружие: перышко и ложка, но это лучше, чем ничего.
Взяв стул, я встала на него. Поднесла успевшее высохнуть перышко к потолку. Здесь должна была быть вентиляция, которую и хотела обнаружить таким способом. Труба, по которой поступал воздух на подземные этажи, скорее всего, внушительного диаметра, и я рассчитывала в ней поместиться.
Исследуя перышком потолок, я удивилась, что вытяжки нет. Сдаваться не желала и, пройдя в санитарную комнату, принялась осматривать потолок там. Перышко с силой прилипло к потолку. Попыталась обнаружить границы решетки, и они оказались достаточными, чтобы мне комфортно передвигаться по системе труб. Я взяла ложку и попыталась обнаружить щель. Не вышло. Слезла со стула, уселась на пол и уставилась в потолок. Призвала себе в помощь спокойствие и здравомыслие.
Обшивка выглядела целостной, но ремонту должно подвергаться любое оборудование, в том числе и решетки. Элементарные меры безопасности для зданий подземного сооружения. Выполнен потолок из новейшего материала, но и в этом случае требование должно сохраняться. Вопрос: как это открыть? Пригляделась к стенам и полу, обшарила руками каждый сантиметр. Безрезультатно. В памяти всплыла картинка из детства.
Первый приют, в который меня отвезли, располагался в здании бывшего контрольного пункта на въезде в Правительственный город. Я была дочерью погибших героев, отдавших жизнь за процветание нации. За их заслуги мне уготовили место в лучшем приюте, на попечительстве у богатых меценатов и под контролем правительства. В первый день я провинилась перед наставниками и была сослана в «комнату для раздумий». Так называли карцер, в котором оказалось холодно и одиноко. Там тоже выключали свет в определенное время, и дверь запиралась на специальный замок.
Помню, как рыдала и била кулаками по обшивке. Считала несправедливым наказание и хотела оправдаться перед теми, кто обрек меня на одиночество. В тот день мальчишка поставил мне подножку, и я разлила суп. Ничего страшного не случилось, но паренек смеялся надо мной, и я его толкнула. Это заметили воспитатели, я оказалась наедине со своими мыслями. Обиднее всего то, что слушать правду никто не пожелал.
Два дня провела в карцере, а на третий решила выбраться из заточения. Тогда я видела такой же потолок, но находился он в спальне. Воспользовалась ножом и выбралась сначала в вентиляционную трубу, а затем и на волю. Тогда для меня все закончилось трагично: остановили на пропускном пункте в город. Руководству приюта сильно досталось от правительственных органов. Их замучили проверками, тотальным контролем, что привело к смене персонала. Я узнала об этом спустя несколько лет.