Ректор моего сердца
Шрифт:
Но в этом нежном юноше был стержень. Он сглатывал слезы, но находил в себе силы говорить по делу. Даже смог рассказать нам об уникальной способности Клауса…
Когда родился Клаус, он производил впечатление обычного ребенка-мага. Даже сильного. Но к трем годам его магия вдруг начала слабеть, казалось, что он умирает. А потом быстро выяснилось, что ребенок обладает уникальными особенностями. С одной стороны, он может блокировать силу других магов. А с другой — если время от времени он не выпьет магической энергии других магов, не получит подпитки, то его магия начинает слабеть.
Вначале Статир
С тех пор Статир пытался перевоспитать его. Старался приучить к определенным правилам. Но при этом сам боялся Клауса. Ведь кто знает, рассердившись на мать, брата или отца, не выпьет ли принц и их? Или просто захочет унаследовать престол раньше времени…
Основной их договор состоял в том, что Клаус не совершает неконтролируемых «убийств», а Статир позволяет ему время от времени выпивать до дна приговоренных к смертной казни. Ведь в королевской тюрьме всегда есть осужденные маги.
Но, конечно, Клаус нарушал договор. Потом каялся отцу, что не сдержался, а тот скрывал преступление от народа и правосудия. То ли из-за болезненной привязанности к старшему сыну, то ли из-за страха перед ним, то ли… Сейчас я вздрагивала, осознавая, какие внутренние противоречия одолевали Статира, которого я ненавидела много лет и считала главным виновником смерти родителей.
Немудрено, что в конечном итоге, он пошел на смерть, желая раз и навсегда разрубить этот «узел»!
— Принц Дорий, послушайте, — осторожно сказал ему Герат, когда принц закончил рассказ о своем проклятом брате. — Сейчас мы должны решить, что сказать народу, и объявить, кто сядет на трон. Вы понимаете, что мы не сможем сделать вас королем Гайварда? Народ не примет наследника вашей династии, узнав о преступлениях Клауса и Статира?
— Понимаю, — вполне твердо ответил Дорий, — Я ведь принял вашу сторону сразу… Слишком хорошо понимал, что брата пора остановить… Тогда же я понял, что новым королем… королевой станет… Астер Гайнори.
— Но я не хочу быть королевой! — сказала я. — Мне еще возрождать орден Хранителей, мне работать Великой! Где я на все время найду!? Да и Герат не хотел быть королем! Нет! Не хочу быть королевой!
— А боюсь, придется, Астер, — улыбнулся Соло. — На площади Высшей магии уже требуют Гайнори на престол!
— Да, именно так все и обстоит, — краем губ улыбнулся Герат. — Тебе придется побыть королевой какое-то время. Хотя бы формально!
— Только если ты будешь моим королем! Ты заработал это право, еще и победив Статира! Так что мы вообще можем посадить на трон тебя как сильнейшего мага! Кто сказал, что у нас не может быть короля-дракона? Нет такого закона!
— И верно, нет, — заметил Соло. — По поводу драконолюдей или людодраконов еще придется что-то выдумывать… Ты же, Герат, новый вид!
— Нет, я королем не буду, — твердо заявил Герат. — И меня народ на трон не потащит, — словно дразнясь, блеснул на меня глазами.
— Но кем же ты тогда будешь?! — с возмущением спросила я у него.
— Тем, кто я есть, моя любимая, — бархатно прошептал он мне в шею (но, конечно, услышали все). — Ректором академии и… королевским драконом. Ну и еще я рассчитываю в ближайшем будущем стать мужем королевы, — чуть усмехнулся. — Именно мужем королевы и только, не королем и не консортом. Этого от меня не дождетесь!
— И все же народ может потребовать… если ты женишься на Астер, — заметил Соло задумчиво. — Слушай, Герат, ну какая тебе разница, если где-то будет написано, что ты король и раз в год тебе нужно открывать Новогодний бал? Ну или еще несколько мероприятий за год… Числись кем хочешь, хоть главным академическим змием, и занимайся, чем сам считаешь нужным… Это же могу и Астер сказать, — пожилой мэтр хитро сверкнул глазами.
— Ладно! — рассмеялась я. Одна идея пришла мне в голову. — С «должностью» Герата разберемся позже! А пока у меня есть одна идея…
Идея всем понравилась. Кроме Герата, он вдруг помрачнел.
— А вы не думали, что в роду Дория сохранится способность блокировать и отнимать магию? — с сочувствием посмотрел на принца. — И всплывет в один «несчастливый момент».
— Хм… А вот тут могу тебя успокоить, — сказал мэтр Соло. — Главное, чтобы принц не сменил невесту… Если в род вольется кровь Хранителей, она полностью доминантна и навсегда погасит подобные вспышки редких патологических способностей в роду Саора. Или я ничего не понимаю в наследовании магии! А я понимаю!
— Ну что же! — рассмеялся Герат. — Тогда пришла пора выступить перед народом… Любимая, скажи, переоденемся или так пойдем? — провел рукой по моей щеке.
— Лично я собираюсь хоть немного походить на королеву! А ты?
Мы стояли на постаменте на площади Высшей магии. Нас было четверо: я, Герат, Тария и Дорий. Лишь по периферии постамента застыли боевые маги — для охраны, солидности, поддержания порядка… в общем, на всякий случай.
Площадь, наполненная магами и людьми, кипела. На нас с Тарией открыто показывали пальцем, мол, смотрите, Хранители. Герат для магического зрения тоже выглядел не как раньше, а так, словно у него за спиной колыхалась тень дракона. На него смотрели с невероятным удивлением. Время от времени раздавались крики «Даешь власть Хранителям!», «Гайнори на трон!», «Ректор, покажи дракона! Покажи!».
Герат поднял руку, призывая к молчанию. Площадь замолчала на удивление быстро. И Герат рассказал о происшедшем, представил свидетелей — мэтров и остальных, кто был в подземелье. А когда закончил, площадь взорвалась овациями, криками все о том же: «Покажи дракона!» и «Гайнори на трон! Дорогу Хранителям!». Когда крики немного стихли, на постамент поднялся пожилой маг Байор Сэу, один из главных министров в Совете.
— Трон Гайварда нельзя оставлять пустым! — сказал он, словно это не было очевидно. — У нас два претендента! Его высочество Дорий и ее светлость Астер Гайнори из древнего королевского рода! Что скажете?